Света повела себя умнее, ссориться с матерью не стала, но и с отцом связи не порывала. От нее я узнала, что мачеха, уверенная, что сыпавшиеся на нее деньги принадлежат Владимиру, была неприятно поражена, выяснив, что это далеко не так, и что получает он жалкие гроши.

Впрочем, для Владимира это тоже стало обескураживающим открытием. Он всю жизнь полагал, что полностью обеспечивает семью, и то, что его зарплаты не хватает даже на мелкую мелочь, стало для него серьезным ударом. Он с трудом нашел работу поденежнее, но она оказалась для отставшего от реалий жизни заводского инженера настолько тяжелой, что он получил свой первый инфаркт.

Молодая жена оказалась не готовой к уходу за больным мужем, и отдельную палату в больнице вкупе с сиделкой, а затем и путевку в санаторий оплачивала Светлана из материнских денег, естественно, ничего той не говоря.

После болезни Владимир сильно изменился. Как-то встретившись на улице с моим отцом, признался, что был неправ, променяв Ларису на чужую молодость. Он так и сказал – «чужую молодость». Папа потом говорил мне, что ему стало жаль старого приятеля, уж очень потеряно тот выглядел. Голова тряслась, из тусклых глаз непрерывным ручейком текли слезы. Владимиру уже не нужны были ни молодая жена, ни маленький сын. Папа был уверен, что, помани его Лариса только пальцем, он бы опрометью кинулся обратно.

Но это было невозможно. Не только Лариса не желала возвращения бывшего мужа, но и ее нынешний муж тоже был категорически против. Он только-только распробовал, как хорошо быть мужем богатой женщины, и от такой сказочной жизни отказываться не собирался. К тому же после измены прежней жены он искренне привязался к Ларисе, обретя тихую безопасную гавань.

Как-то раз, придя на обед в ресторан, я столкнулась с Ларисой и ее нынешним мужем. Увидев меня, она обрадовано вскрикнула и кинулась ко мне, на мгновенье напомнив мне ту славную женщину, что мне так нравилась когда-то. Но продолжалось это недолго. У нее во взгляде появилась щемящая тоска, наверное, она тоже вспомнила те времена, когда была беззаботна и счастлива.

Яркий блеск в ее глазах тут же потух, Лариса уже не смеялась, как нежный колокольчик, и как-то опасливо поглядывала на стоящего рядом мужа. Может быть, видела во мне потенциальную соперницу?

Хотя я не понимала, чего ей бояться. Выглядела она прекрасно, и никто б не подумал, что разница между супругами так велика. Подтяжка лица и регулярные уколы ботокса сделали свое дело. Правда, лицо у нее стало безжизненным, напоминая красивую, но неподвижную камею.

Поговорив минут пять, они распрощались и ушли, а я стояла и молча смотрела им вслед. Мне было вдвойне обидно, и за Ларису, и за Владимира. И отчаянно жаль, что невозможно повернуть время вспять, также как и исправить сделанные ошибки.

У входа уже торчал Михаил, сердито поглядывавший по сторонам. Едва увидев жену с дочерью, пошел им навстречу, громко выражая свое недовольство. Лиза тут же замолкла и крепче ухватилась за руку матери.

Как обычно, Михаил был раздражен и громко высказывал жене свое неудовольствие. Дочь посмотрела на мать обеспокоенным взрослым взглядом и умиротворяюще улыбнулась. В этот момент их обогнал высокий мужчина, державший за руки девочку и мальчика, и обернулся, бросив на Риту быстрый взгляд.

От неожиданности она запнулась. Время сделало кульбит и отбросило ее на более чем десять лет назад. На берег Волги, на дикий пляж, где они с Георгием впервые увидели друг друга. Здесь же он признался ей в любви, а она струсила и не ответила на его признание. И жалела об этом всю свою жизнь. Теперь Георгий работал в престижном московском НИИ, стал доктором наук, светилом отечественной науки.

Остановившись возле черного «мерседеса», Георгий открыл дверцу. Пока его дети устраивались на заднем сиденье, он пристально смотрел на Риту.