— Фу! Я не хочу чтобы ты сидел рядом со мной! — сказала она — Иди во двор и ешь муравьев вместе со своим противным отцом.

Манч заставил ее дать Ариэлю сесть, но она демонстративно отодвинула свой стул от стула Ариэля. Манч объяснил, как муравьеды размножаются, и все насмешливо уставились на Ариэля.

— Так твоя мама становится на четвереньки? — прошептал Ариэлю Офер Цвиэли. — Значит тебя так сделали?

Ребятишки видели из окна отца Ариэля, сидящего на ступеньках, и уставившегося в землю.

— Он, наверное, ищет муравьев, чтобы их съесть. — Сказала Яэль Эялю Кастерштайну. Ариэль молчал и тоже глядел в пол. Когда урок закончился, дети выбежали из класса. Все они сторонились отца Ариэля, а Офер Цвиэли даже обругал его издалека. Отец Ариэля ничего не сказал, он только подождал, чтобы все дети вышли из класса и тогда вошел поговорить с Манчем.

— Я не понимаю, господин Манч. — Дов Муравьед грустно покачал головой. — Почему вы так поступаете? Почему вы учите детей всей этой лжи обо мне. Почему вы разрушаете жизнь моему сыну.

— Ложь? Какая ложь? — Отвечал Манч пренебрежительным и важным тоном. Он сворачивал в трубочку плакат, который висел на доске. — Речь идет о научно проверенных фактах, которые были собраны лучшими учеными мира.

— Проверенных фактах? — сердито перебил его Дов Муравьед. — О чем ты болтаешь? По-твоему, я хожу на четырех лапах? По-твоему, я ем муравьев? Ты в своем уме?

— Но, господин Муравьед, вы же не станете возражать против фактов. Вы же покрыты шерстью, и язык у вас очень длинный, и кроме того, вас зовут "Муравьед"

— Иону Голубя зовут «Голубь», и при этом ты же не учишь детей, что он летает и гадит сверху им на голову. Это — попросту болтовня, болтовня, которая разрушит жизнь моей семьи, но это тебя совершенно не волнует. Тебя не волнует ничто живое, только твоя дерьмовая наука и все эти твои немецкие поэты, которые померли двести лет назад! — Дов Муравьед кончил говорить. Он несколько раз глубоко вздохнул и вытер глаза тыльной стороной ладони, поросшей шерстью.

— Вы все время меня прерываете — корректно, но злобно процедил сквозь зубы Манч, — и упрямо не хотите осмыслить мои слова. Я не вижу никакого смысла в том, чтобы…

На этот раз Манчу не дал договорить не Дов Муравьед, но детишки, которые прибежали со двора. Отец Ариэля опрометью выскочил наружу. В песочнице суетилась целая куча ребятишек. Дов Муравьед молча смотрел на них несколько секунд, пока Яэль Лейбович, именно на которую упал его взгляд, не заметила его и не закричала: "Берегитесь!" Детишки разбежались. Остался только Ариэль. Он лежал на песке. Его штанишки были наполовину спущены, рубашка порвана. Пока его отец говорил с Манчем, дети повалили его на песок и напихали ему в одежду муравьев.

— Пойдем отсюда. — Дов Муравьед протянул руку Ариэлю и помог ему подняться. Он в последний раз взглянул на школьное здание. В открытую дверь класса он увидел Манча, который завязывал веревочкой свернутый плакат.

— Пойдем домой, сынок. — Он положил руку на плечо Ариэля, — Здесь не с кем говорить.

Они двинулись домой. Завитки шерсти на руке отца приятно щекотали шею Ариэля.

ОРУЖИЕ К БОЮ!

Перевод М.Блау

Он стоит посередине переулка, приблизительно в двадцати метрах от меня, лицо обмотано куфией, машет рукой, издевательски подзывая меня к себе: "Голани, бидор!" — кричит он на иврите с тяжелым арабским акцентом.

"Эй, Голани, как дела? Твой рыжий сержант вчера слишком сильно выебал тебя в зад? Нет силы бежать?" — Он расстегивает штаны и достает свой член.