Беркович огляделся. В кабинете стояли вдоль стен три шкафа со стеклянными дверцами, на полках лежали в ячейках монеты. Между шкафами и у окна на низких столах стояли горшки с цветами, а в двух шагах от тела Бардани лежал опрокинутый стул.

— Не понял, — нахмурился Беркович. — Почему вы решили, что убийца что-то искал и не сумел обнаружить?

— Видите ли, — объяснил Савир, — на прошлой неделе Бардани приобрел для своей коллекции очень редкую монету — вавилонскую драхму трехтысячелетней давности. Обошлась ему эта монета в семьдесят тысяч шекелей…

— Ничего себе! — не удержался от восклицания Беркович.

— Да-да. Так вот, в шкафах, где Бардани хранит коллекцию, этой монеты я не обнаружил.

— А вы говорите, что ничего не исчезло!

— И настаиваю на своем. Убийце наверняка нужна была именно эта монета, но он не нашел ее и вынужден был ретироваться, когда услышал голос соседа, звавшего Авнера. Именно этот сосед по имени Соломон Липкин и обнаружил тело. Липкин — пенсионер, по утрам он зовет Бардани со своего балкончика и, когда тот выгладывает, передает ему свежую газету. Сегодня, как обычно, Липкин вышел на свой балкончик и начал звать соседа. Тот не откликнулся. Липкин решил, что Бардани проспал. Позвав еще, он вышел на лестничную площадку и увидел, что дверь в квартиру соседа приоткрыта. Липкин вошел и обнаружил труп.

— Понятно, — протянул Беркович. — Вы думаете, что убийца искал вавилонскую монету, услышал голос Липкина, испугался и сбежал… но монету он взял или нет, я что-то не пойму?

— Он ее не нашел, — сказал эксперт. — Вот, смотрите. Видите этот цветок в петлице?

Беркович наклонился над телом. В петлицу пиджака был продет стебель искусственного цветка — большой гвоздики. Издали цветок вполне можно было принять за настоящий. Савир наклонился и отогнул лепестки — внутри цветка, будто в кармашке, покоилась небольшая глинянная монета.

Беркович протянул руку, чтобы взять монету, но эксперт воскликнул:

— Не трогайте, сержант! Нужно провести дактилоскопическую экспертизу.

— Вы думаете, что на монете могут быть отпечатки пальцев преступника? — спросил Беркович. — Вы же сами сказали, что убийца не нашел того, что искал.

— Да, — согласился эксперт. — Но все-таки проверить нужно…

Разговор был прерван громкими криками в салоне. Беркович и Савир переглянулись.

— Ну вот, — сказал эксперт, — явился кто-то из родственников. Сейчас начнутся вопли о том, каким покойный был хорошим человеком, а через день после похорон те же родственники будут утверждать, что большего сквалыги, чем покойный, свет никогда не видел. Наверняка ведь они передерутся из-за этой коллекции.

Крики в салоне продолжались, и Беркович вышел, чтобы утихомирить страсти. В центре салона стоял маленького роста мужчина с короткими руками, которыми он размахивал не хуже, чем ветряная мельница в бурю. Мужчина пытался пробиться в кабинет, где лежал труп, а один из полицейских оттаскивал его за штаны, поскольку схватить незнакомца за руки было физически невозможно.

— Что происходит? — спросил Беркович. — Кто вы такой?

— Кто я такой? — вскричал мужчина. — Я Арон Бардани! Мне сказали, что Авнера убили! Скажите, что это неправда! Это не может быть правдой!

— Арон Бардани? Вы родственник Авнера? — уточнил Беркович.

— Двоюродный брат! Наши матери — сестры! Какое это имеет значение? Мне нужно его видеть!

— Если вы будете так размахивать руками, — сказал Беркович, — то это помешает вашему зрению.