|
– Вам стоит только указать. – Эта фотография. Король посмотрел на него с изумлением. – Фотография Ирэн?! – воскликнул он. – Пожалуйста, если она вам нужна. – Благодарю, ваше величество. В таком случае, с этим делом покончено. Имею честь пожелать вам всего лучшего. Холмс поклонился и, не замечая руки, протянутой ему королем, вместе со мною отправился домой. Вот рассказ о том, как в королевстве Богемии чуть было не разразился очень громкий скандал и как хитроумные планы мистера Шерлока Холмса были разрушены мудростью женщины. Холмс вечно подшучивал над женским умом, но за последнее время я уже не слышу его издевательств. И когда он говорит об Ирэн Адлер или вспоминает ее фотографию, то всегда произносит, как почетный титул: "Эта Женщина". Примечания Карлсбад (Карловы Вары) – курорт в Чехословакии. Валленштейн – немецкий полководец XVII века. Шесть футов и шесть дюймов – приблизительно 1 метр 90 сантиметров. Грум – конюх. Темпл – лондонский квартал, где сосредоточены конторы юристов. Ландо – открытая коляска, запряженная парой лошадей. Союз рыжих Перевод М. и Н. Чуковских Это было осенью прошлого года. У Шерлока Холмса сидел какой-то пожилой джентльмен, очень полный, огненно-рыжий. Я хотел было войти, но увидел, что оба они увлечены разговором, и поспешил удалиться. Однако Холмс втащил меня в комнату и закрыл за мной дверь. – Вы пришли как нельзя более кстати, мой дорогой Уотсон, – приветливо проговорил он. – Я боялся вам помешать. Мне показалось, что вы заняты. – Да, я занят. И даже очень. – Не лучше ли мне подождать в другой комнате? – Нет, нет... Мистер Уилсон, – сказал он, обращаясь к толстяку, – этот джентльмен не раз оказывал мне дружескую помощь во многих моих наиболее удачных исследованиях. Не сомневаюсь, что и в вашем деле он будет мне очень полезен. Толстяк привстал со стула и кивнул мне головой; его маленькие, заплывшие жиром глазки пытливо оглядели меня. – Садитесь сюда, на диван, – сказал Холмс. Он опустился в кресло и, как всегда в минуты задумчивости, сложил концы пальцев обеих рук вместе. – Я знаю, мой дорогой Уотсон, – сказал он, – что вы разделяете мою любовь ко всему необычному, ко всему, что нарушает однообразие нашей будничной жизни. Если бы у вас не было этой любви к необыкновенным событиям, вы не стали бы с таким энтузиазмом записывать скромные мои приключения. |
