|
Быстрей в коляску! Может, нам еще удастся исправить последствия моей ошибки. Мы вскочили в коляску. Холмс повернул лошадей, ударил кнутом, и мы понеслись. Сразу же за поворотом нам открылась вся дорога между Чарлингтон-холлом и пустошью. Я схватил Холмса за руку. – Это он! – крикнул я, задыхаясь от волнения. Одинокий велосипедист катил нам навстречу. Низко нагнувшись над рулем, он жал на педали, словно на велосипедной гонке. Вдруг он поднял голову, увидев нас, затормозил и соскочил с велосипеда. Его иссиня-черная борода странно выделялась на бледном лице, и глаза горели, как в лихорадке. Он был ошеломлен, увидев в коляске нас. – Эй, – заорал он, – стойте! – Он поставил велосипед поперек дороги. – Где вы взяли эту коляску? Остановитесь же, говорю я вам! – завопил он, вытаскивая револьвер из бокового кармана. – Остановитесь, или, клянусь небом, я стреляю в лошадь! Холмс бросил вожжи мне на колени и выскочил из коляски. – Вы именно тот человек, которого мы хотим видеть. Где мисс Вайолет Смит? – Холмс говорил быстро и отчетливо. – Вот это я и хочу спросить у вас. Вы сидите в ее коляске, значит, должны знать, где она! – Коляска неслась пустая. Мы остановили лошадь, сели в нее и помчались на помощь молодой женщине. – Боже мой! Боже мой! Что делать? – закричал незнакомец в отчаянии. – Они схватили ее, этот подлец Вудли и бандит-священник. Быстрее, быстрее, если вы действительно ее друг! Помогите мне, и мы спасем ее, даже если для этого необходимо, чтобы мой труп гнил в Чарлингтонском лесу! С пистолетом в руке он побежал, не помня себя, к тропинке между тиссами. Холмс бросился за ним, я за Холмсом, оставив лошадь пастись у дороги. – Вот где они шли, – сказал Холмс, указывая на следы ног вдоль тропинки. – Эй, постойте-ка! Что это там в кустах? Молодой человек лет восемнадцати в одежде конюха, с кожаными шнурами и крагами, лежал навзничь, подогнув колени, на его голове зияла глубокая рана. Он был без сознания, но жив. Я взглянул на рану и понял, что кость не задета. – Это Питер, конюх! – закричал незнакомец. – Он ее вез! Негодяи стащили его с коляски и оглушили. Пусть он лежит. Сейчас мы ему помочь не можем, но ее мы можем спасти от худшей участи, которая только может выпасть на долю женщины. Мы помчались по тропинке, которая вилась между деревьями. Когда мы достигли кустов, окаймлявших дом. Холмс остановился. – Они не в доме. Вот их следы. Они идут влево, у лавровых кустов! Ну, конечно, так и есть! Последние слова он сказал потому, что вдруг из-за кустов послышался пронзительный женский крик, полный ужаса. Затем крик оборвался и на самой высокой ноте перешел в хрип. – Сюда! Сюда! Они в аллее для игры в кегли! – кричал незнакомец, продираясь сквозь кусты. – Собаки, трусливые собаки! За мной, джентльмены! Поздно! Поздно! Клянусь всем святым, что поздно! Кусты неожиданно расступились, и мы очутились на прелестной лужайке. |
