|
Он не был привержен ни к каким порокам, а если изредка и прибегал к кокаину то разве что в порядке протеста против однообразия жизни, когда загадочные случаи становились редки и газеты не предлагали ничего интересного. Как-то ранней весной он был в такой расслабленности, что пошел со мной днем прогуляться в парк. На вязах только еще пробивались хрупкие зеленые побеги, а клейкие копьевидные почки каштанов уже начали развертываться в пятиперстные листики. Два часа мы прохаживались вдвоем, большей частью молча, как и пристало двум мужчинам, превосходно знающим друг друга. Было около пяти, когда мы вернулись на Бейкер-стрит. - Разрешите доложить, сэр, - сказал наш мальчик-лакей, открывая нам дверь. - Тут приходил один джентльмен, спрашивал вас, сэр. Холмс посмотрел на меня с упреком. - Вот вам и погуляли среди дня! - сказал он. - Так он ушел, этот джентльмен? - Да, сэр. - Ты не предлагал ему зайти? - Предлагал, сэр, он заходил и ждал. - Долго он ждал? - Полчаса, сэр. Очень был беспокойный джентльмен, сэр, он все расхаживал, пока тут был, притоптывал ногой. Я ждал за дверью, сэр, и мне все было слышно. Наконец он вышел в коридор и крикнул: "Что же он так никогда и не придет, этот человек?" Это его точные слова, сэр. А я ему: "Вам только надо подождать еще немного". "Так я, - говорит, - подожду на свежем воздухе, а то я просто задыхаюсь! Немного погодя зайду еще раз", - с этим он встал и ушел, и, что я ему ни говорил, его никак было не удержать. - Хорошо, хорошо, ты сделал что мог, - сказал Холмс, проходя со мной в нашу общую гостиную. - Как все-таки досадно получилось, Уотсон! Мне позарез нужно какое-нибудь интересное дело, а это, видно, такое и есть, судя по нетерпению джентльмена. Эге! Трубка на столе не ваша! Значит, это он оставил свою. Добрая старая трубка из корня вереска с длинным чубуком, какой в табачных магазинах именуется янтарным. Хотел бы я знать, сколько в Лондоне найдется чубуков из настоящего янтаря! Иные думают, что признаком служит муха. Возникла, знаете, целая отрасль промышленности - вводить поддельную муху в поддельный янтарь. Он был, однако, в сильном расстройстве, если забыл здесь свою трубку, которой явно очень дорожит. - Откуда вы знаете, что он очень ею дорожит? - спросил я. - Такая трубка стоит новая семь с половиной шиллингов. А между тем она, как видите, дважды побывала в починке: один раз чинилась деревянная часть, другой - янтарная. Починка, заметьте, оба раза стоила дороже самой трубки - здесь в двух местах перехвачено серебряным кольцом. Человек должен очень дорожить трубкой, если предпочитает дважды чинить ее, вместо того, чтобы купить за те же деньги новую. - Что-нибудь еще? - спросил я, видя, что Холмс вертит трубку в руке и задумчиво, как-то по-своему ее разглядывает. Он высоко поднял ее и постукивал по ней длинным и тонким указательным пальцем, как мог бы профессор, читая лекцию, постукивать по кости. - Трубки бывают обычно очень интересны, - сказал он. - Ничто другое не заключает в себе столько индивидуального, кроме, может быть, часов да шнурков на ботинках. Здесь, впрочем, указания не очень выраженные и не очень значительные. Владелец, очевидно, крепкий человек с отличными зубами, левша, неаккуратный и не склонен наводить экономию. |
