– Да, действительно…

– Вы первой увидели так называемого убийцу, после того как он якобы совершил преступление. И каким он вам показался?

– Подавленным… ошарашенным… И даже не шевельнулся, когда я вошла. Только услышав мой крик, он бросился бежать…

– Признайтесь, что для человека, ослепленного бешенством, такое поведение довольно странно?

– Если подумать, да, конечно…

– Синьорина, я уверен, что Стив Мерси не убивал вашего отца, и все же он в тюрьме.

– Если прямых доказательств вины нет, его отпустят под залог.

– А кто этот залог заплатит?

Джанет задумчиво поглядела на собеседника.

– Насколько я понимаю, мистер Тарчинини, вы хотите, чтобы это сделала я?

– По-моему, такой жест был бы справедливым возмещенем за последствия аварии. Ведь это вы допустили, чтобы козлом отпущения сделали Мерси.

– Допустим. А вдруг вы ошибаетесь?

– Ромео Тарчинини не ошибается никогда!

– Но вы подумали о реакции людей, когда выяснится, что дочь жертвы выкупила из тюрьмы предполагаемого убийцу ее отца?

– Вовсе не обязательно оповещать об этом кого бы то ни было. Как только я узнаю размеры суммы, вы мне ее передадите, и я, уже от своего имени, внесу залог.

– Вы все предусмотрели, не так ли?

– Я всегда все предусматриваю, синьорина!

– В таком случае, можете на меня рассчитывать. Я вам верю. Однако, если Мерси не виновен, то кто…

– Не знаю. А кстати, вы в кого-нибудь влюблены?

Джанет вздрогнула, и лицо ее мгновенно залилось краской.

– Что?

– Вы кого-нибудь любите? Вам отвечают взаимностью?

– По-вашему, сейчас самое подходящее время задавать такие нескромные вопросы? Не говоря уж о том, что вас это ни в коей мере не касается…

– Та-та-та! Любви нет дела до смерти! Она побеждает все. Уж поверьте тому, кто в этом кое-что смыслит! Я считаю, что все преступления совершаются из-за несчастной любви или препятствий, которые этой любви приходится преодолевать ради самосохранения. Например, Мерси мог бы убить вашего отца, если бы он вас любил, а синьор Паркер посмеялся над его чувствами.

– Об этом и речи быть не может!

– Так я и думал. Значит, несчастную любовь придется искать в другом месте… Таким образом я и доберусь до виновного…

– Теперь я понимаю, что вы имели в виду! Вы ведете расследование совсем не так, как наша полиция. Даже не представляю, чтобы Сайрус, а уж тем более Карлсон могли размышлять над подобными вопросами…

– Потому-то, синьорина, я добьюсь успеха там, где они со своими цифрами и машинами потерпят провал, – просто заметил Тарчинини. – А могу я спросить, какие у вас отношения с мачехой?

– Скажем, нам приходится терпеть друг друга, поскольку иного выхода нет.

– И у этого взаимного отвращения есть серьезные причины?

– Папа сделал глупость, связавшись с красивой женщиной намного моложе его.

– Но в таком случае, что вынудило вас оставаться в этом доме?

– Во-первых, мне не хотелось огорчать папу – мы с ним очень любили друг друга. А потом, приходилось держать ухо востро.

– В каком смысле?

– Кэрол – ужасная мотовка, и при всем папином богатстве дело могло бы дойти до катастрофы, не предупреждай я вовремя, что она начинает перебарщивать.

– Ясно… Что ж, синьорина, благодарю вас и поздравляю с необыкновенным везением.