|
. – А мне ещё двенадцать лет вот так просидеть на оргпериоде – н все! – Помрешь, что ли? – Пенсия… – А-а… – А американцы вообще говорят: «Войну им объявим, но не начнем. Они себя сами задол-бают оргпериодами…» Крыса попалась в петлю. Её повесили в боевой рубке с биркой: «Повесилась в результате якорного режима». – Я вас категорически приветствую. Прошу разрешения подержаться за вашу мужественную руку. Как ваше драгоценное для флота здоровье? – Безнадежно здоров. Годен только к службе на подводных лодках. Место службы изменить нельзя. У нас нет оснований для беспокойств и переводов. А списывают с плавсостава теперь по двум статьям: трупные пятна и прободение матки. – Ну с маткой, я думаю, у нас все в порядке. – Слушай, что это за козёл ходил с вами море удобрять? – Из института. Мы с ним три вахты проговорили. Я думал, он серьезный мужик, а он кан-дидатскую пишет… – «Есть», «так точно», «никак нет» и «ура!» – четыре слова, отпущенных военнослужащему. Как из них сделать кандидатскую диссертацию? Не понимаю… – Мужики, слушайте, что пишут в нашей любимой газете, удивительное рядом, докладываю близко к тексту: «Крейсер. Ночь. Корабль спит. Устало дышат кубрики. Затихли орудийные стволы. Легкий бриз. Лишь одно окно освещено. Это окно замполита. Стук в дверь. На пороге – старшина трюмный, старшина первой статьи Перфильев. – Разрешите, товарищ капитан третьего ранга? – Проходи, проходи… Перфильев… – Вот, задумка есть, товарищ капитан второго ранга, как бы мне вывести свою команду в отличные?.. – и ещё долго-долго не тушился свет в каюте замполита». – Во дают, растудыт её в качель… живут же люди… к замполиту тянутся… – А наш хрючит по ночам, как трофейная лошадь, аж занавески развеваются… – Почему у вас начштаба зовут Бамбуком? – Потому что деревянный и растет быстро. – Факт, как говорится, на лице; я не хочу, чтоб он был у вас на лице. – Я сейчас соберу узкий круг ограниченных людей; опираясь на них, разберусь как следует и накажу кого попало. – Я теперь, порой, иногда даже думаю с ошибками. – Если нет мозгов, бери блокнот и записывай! Я всегда так делаю. – Я вчера в первый раз в жизни подумал, осмотрелся, осмотрелся, взглянул на жизнь трезво и ужаснулся. – Поймите вы, созерцательное отношение к жизни нам чуждо, чуждо… Этим занимались древние греки… и хрен с ними. – Товарищ командир, прошу разрешения быть свободным. – Вас освободила Великая Октябрьская революция. – Товарищ командир, прошу разрешения на сход с корабля. – А зачем? – К жене. – Дети есть? – Двое. – Остальное – разврат! – Пачему бревно плавает ?! Командир дивизии уставился в распорядительного дежурного (вахтенные, собаки, проворо-нили; чёрт, как он возник, неизвестно). – Почему бревно плавает? Распорядительный (в первый раз заступивший самостоятельно испуганный лейтенант с ча-хоточной грудью) испуганно приподнимается, вылезая из очков. – Вы что… онемели? – Так… (время идет). – Я спрашиваю: почему плавает бревно?!! – Так… удельный вес… этой… воды… он больше… – Вы что, идиот?! Лейтенант вздрагивает и смотрит долго. – Идиот?!! Лейтенант вздрагивает и смотрит долго. – Почему… бревно… плавает?!! Лейтенанта сняли, унесли, откачали, отжали. |
