Джек Кетчам. Расстройство сна
Я бы все отдал ради тебя
— Пожалуйста, прошу, не поступай так с нами, Клэр! — молил Родерик, сбегая по каменным ступеням огромного дома. С нами, — поморщилась Клэр. — Ему тридцать, а он все еще живет со своей мамочкой. Боже! Родерик сопел у нее за спиной, едва сдерживая слезы. — Я бы все отдал ради тебя! Сколько раз она слышал эту фразу за последние девять месяцев? Постоянно! Ну, почему до тебя никак не дойдет? Мне ничего от тебя не надо! — хотела закричать Клэр. Вместо этого она развернулась и сказала: — Пойми. Все кончено. Он с недоумением уставился на нее. — Но, почему? Все было так чудесно! И ты сама сказала, что всегда будешь со мной! — О, Родерик, не выдумывай. Родерик не выдумывал. Девять долгих месяцев назад, когда они только начали встречаться, именно так Клэр и сказала. Ей стукнул тридцать один год и моложе она уже не станет. А у Родерика были миллионы. Точнее у его мамаши. — Извини. Я просто не могу тебя больше видеть. Он снова поплелся за ней, шаркая ногами. — У тебя… другой парень? — Конечно, нет! — снова солгала Клэр. Как смел он, обвинять ее в измене! Во всяком случае, Уорделл был не просто «другой парень». Он был всем тем, чем Родерик не был. Красивым, мускулистым, властным. И с членом, как у долбаного Диллинджера. Она открыла дверь своего «Ниссана 300ZX» — подарок Родерика на ее день рождения — и скользнула за руль. — Но, как же Париж? Клэр на секунду задумалась. В Париже могло бы быть весело. Но рядом как всегда будет маячить его мать. И этот Фадд — личный халдей старухи, больше похожий на гопника-отморозка. К черту Париж. Уорделл обещал свозить ее в Канкун как только закончит с делами. — Родерик, забудь про Париж. Я от тебя ухожу. Понимаешь? Похоже, он не понимал. Зато понял Фадд. Парень в длиннополой кожаной куртке на дальней стороне двора колол поленья электро-дровоколом. Взгляд, которым он наградил Клэр, был предельно ясен: Я бы с радостью засунул тебя в эту штуку и нарубил на мелкие кусочки. Фадд был очень предан семье. Мамаша Родерика, похоже, тоже была в курсе событий. Клэр чувствовала, как ее презрительный взгляд сверлит ей спину из окна гостиной. Старая шизанутая сука. Черт, да они тут все полные психи. — Любимая, давай вернемся в дом. Мы сядем у камина, я открою бутылочку «Луи XIII». Пожалуйста! Бога ради, теперь он еще и плачет. — Прошу, я бы… — Знаю, знаю, ты бы все отдал ради меня. Спасибо, Родерик, не надо, — она захлопнула дверь и завела машину. — Ну, хоть скажи! — всхлипывал он за окном. — Скажи, что сделать мне чтоб доказать свою любовь! Для начала свали с дороги, ты, романтичное чучело. Выруливая со двора, Клэр видела в зеркале заднего вида, как Родерик упал на колени в шекспировских страданиях, и его мать, отворяющую большие дубовые двери и ковыляющую вниз по ступенькам, чтобы утешить свое чадо. А еще — сверкнувшие ей в след глаза Фадда. Бедный Родерик. Ты просто не знаешь что мне нужно.
Уорделл знал. Она едва переступила порог своей квартиры, и вот уже сильные, ловкие руки расстегивают на ней блузку, и его язык в приветствии, скользит ей в рот. — Отшила этого придурка? Клэр кивнула. Сейчас, когда все случилось, она чувствовала себя немного виноватой. — Боже! Он был так подавлен. Как еще машину у меня не забрал. |
