– Почему?

– Она инвалид, страдает диабетом. Она живет со своей дочерью на окраине Катлер Коув. – Она умолкла и вопросительно посмотрела на меня. – А почему вы спрашиваете об этом? Нет никакого смысла копаться в прошлом.

– Но как мог мой папа – я имею в виду Ормана Лонгчэмпа – похитить меня под самым носом сиделки? Вы не помните подробности?

– Я не помню никаких подробностей. И мне не нравится копаться в том тяжелом времени. Это произошло и закончилось. А теперь я должна идти и доделать свою работу.

Она удалилась.

Озадаченная тем, как она реагировала на мои вопросы, я стояла и смотрела ей вслед.

Как могла она забыть подробности моего похищения? Если она когда-то знала сестру Дальтон и продолжает ее знать, ей, конечно, известно, как это произошло. Почему она так нервничала, когда я задавала ей вопросы? – размышляла я.

Как бы то ни было, я захотела найти на них ответы еще сильнее.

Я поспешила освободиться от своей формы и очиститься. Я хотела принять душ и вымыть свои волосы, чтобы они пахли свежестью и чистотой для Джимми. «Я выберу самое красивое из того, что отдала мне Клэр Сю, и расчешу свои волосы так, чтобы они сияли как раньше, до того, как все произошло. Это, возможно, будет последняя ночь, которую мы проведем вместе», – подумала я. Как я хотела вернуть обратно счастливые времена, помочь ему вспомнить, как мы все были веселы и полны надежд. Было важно вернуть эти воспоминания не столько для себя, как для него.

Я вошла в свою комнату, сняла форму и бросила ее в угол. Я сняла нижнее белье, туфли и носки. Потом я обернулась полотенцем и пошла в маленькую ванную. Нужно было несколько минут, чтобы вода нагрелась, поэтому я пустила ее и стала ждать, когда дверь ванной неожиданно распахнулась.

Я охнула и быстро запахнула вокруг себя полотенце. Филип, озорно улыбаясь, с расширенными и блестящими глазами вошел внутрь и закрыл дверь.

– Филип, что ты делаешь? Я принимаю душ! – закричала я.

– Да? Так продолжай, я не возражаю. – Он скрестил руки на груди и вызывающе прислонился спиной к двери.

– Убирайся отсюда, Филип, пока кто-нибудь не станет проходить мимо и не услышит, что ты здесь.

– Никто тут не ходит, – спокойно сказал Филип. – Бабушка занята с гостями, Клэр Сю со своими подругами, отец находится в своем кабинете, а мать обсуждает, достаточно ли она в порядке, чтобы спуститься вечером в столовую. Мы в безопасности.

– Мы не в безопасности. Я не хочу, чтобы ты был здесь. Пожалуйста, уйди, – просила я.

Он продолжал пристально смотреть на меня, его глаза перебегали с моих ног на голову, с наслаждением впитывая меня. Я крепче прижала полотенце к телу, но оно было слишком мало, чтобы все прикрыть. Когда я прижимала его к груди, оно слишком высоко поднималось к бедрам, а когда я опускала его, то обнажалась грудь.

Филип облизал языком губы, словно только что перестал есть что-то вкусное. Потом он ухмыльнулся и шагнул ко мне. Я отступила назад, пока не прижалась к стене.

– Чем ты занимаешься, чистишься и принаряжаешься для Джимми?

– Я… я готовлюсь к ужину. У меня днем была масса работы, и я вся перепачкалась. Уходи, прошу тебя.

– Ты достаточно чистая для меня, – сказал он. Я вся сжалась, когда он подошел ближе. В какой-то момент он захватил меня в кольцо, упершись ладонями в стену, так, что я не могла выскользнуть. Его губы прижались к моей щеке.

– Филип, ты забыл, кто мы теперь и что произошло?

– Я ничего не забываю, – он поцеловал меня в лоб и приблизил свои губы к моим, – особенно нашу ночь под звездами, когда нам помешали мои друзья-идиоты.