— Вы совершили большую ошибку, — произнес Вэй, и его голос звучал так, словно говорили тысячи людей одновременно. — Вы отняли у меня все, что я любил. Теперь я отниму у вас жизнь.

С этими словами он атаковал. Его движения были настолько быстрыми, что нападавшие не успевали даже понять, что происходит. Водяные клинки, созданные из чистой Ци, рассекали воздух, пронзая тела врагов с невероятной точностью.

Вэй двигался среди них, словно смертоносный вихрь. Каждое его движение несло смерть. Он не чувствовал усталости, не чувствовал боли от ран, которые получал в битве. Единственное, что он чувствовал — это бесконечную ярость и желание отомстить.

Нападавшие пытались сопротивляться, но их техники были бессильны против разъяренного Вэя. Он разрывал их защитные формации, словно они были сделаны из бумаги, и уничтожал одного за другим.

Кровь брызгала во все стороны, окрашивая стены и пол в темно-красный цвет. Крики боли и ужаса наполнили воздух, но Вэй не обращал на них внимания. Он был, словно демон убийства, что выбрался из самой преисподней. Неостановимый и беспощадный.

Когда последний враг пал, Вэй стоял посреди моря крови и трупов. Его одежда была пропитана кровью, лицо забрызгано красными каплями. Но его глаза… его глаза были пусты и безжизненны.

Медленно, словно во сне, он подошел к телам своей жены и сына. Опустившись на колени, он обнял их, прижимая к себе. И только тогда слезы наконец хлынули из его глаз.

— Цин Мэй… Лин… — шептал он, качаясь из стороны в сторону. — Простите меня… Я не смог защитить вас…

Вокруг него начали сгущаться тени. Они, словно живые существа, ползли по полу, стенам, потолку, окружая Вэя плотным коконом тьмы.

Вэй не понимал, что происходит. Его разум был затуманен горем и болью утраты. Он полностью поддался этой иллюзии, не в силах осознать, что все это — лишь творение техники Ибахи То. Рана в его сердце была слишком глубока, чтобы он мог увидеть правду.

С того дня прошло множество веков, но Вэй так и не забыл этого. Он никогда не подпускал к себе никого. Всегда был один, закрывшись от мира стеной цинизма и отчуждения. Единственным исключением стал Джин, которого он взял в ученики. Но сейчас Джин был очень далеко, а смерть его близких стояла перед глазами, такая же реальная, как в тот страшный день.

— Я не хочу жить в мире без вас, — прошептал Вэй, глядя на безжизненные лица своих любимых. — Зачем мне сила? Зачем мне бессмертие? Все это бессмысленно если вы не рядом.

Тени вокруг него сгустились еще больше, почти полностью поглощая его фигуру. Вэй не сопротивлялся. Он позволил тьме окутать себя, надеясь, что она принесет забвение и покой.

Он никогда бы не стал отшельником, если бы не потерял семью. Он мог бы прожить совсем другую жизнь, полную любви и счастья. Но судьба распорядилась иначе.

И теперь, в глубинах «Бездны Бесконечного Страха», Вэй позволил своим самым темным страхам и сожалениям поглотить себя, забыв о реальном мире, о своем ученике, о своей силе. Все, что осталось — это бесконечная боль утраты и желание воссоединиться с теми, кого он любил больше жизни.

Увы, как бы ни был силен отдельный практик, но страхи есть у всех и у некоторых они куда глубже, чем они думали.

Тени окончательно сомкнулись над Вэем, и он исчез в их непроницаемой черноте, оставив позади лишь эхо своего горя и отчаяния.

Глава 2

Сион стоял посреди руин некогда величественной пагоды «Лазурного Потока». Вокруг него клубилась тьма, густая и непроницаемая, как чернила.