«Я уже почти лич», — подумал он с грустью.

Востим прожил слишком долгую жизнь и слишком много времени провел в подземельях. Что ж, вторая проблема разрешится совсем скоро. Что до первой… Смерть заберет его, когда придет время.

Он поборол приступ уныния, предостерегая себя от подобной слабости. С преувеличенным достоинством Востим расправил свои магические одежды пепельного цвета и выпрямился. Нельзя, чтобы выводок слаадов видел его хмурым. Маг считал слаадов своими детьми, а детям не нужно видеть отца в удрученном состоянии.

Десятки лет назад, нуждаясь в преданных слугах для осуществления уже тогда вынашиваемого замысла, маг забрал яйца слаадов из хаоса их родной планеты Лимбо. А затем при помощи чародейства изменил их, вливая сырую магию в еще формировавшиеся тела. Когда существа вылупились, он заботился о них, словно отец о детях, вскармливая сырой магиеи и мозгами созданий, наделенных чувствами. Они до сих пор испытывали пристрастие к последнему и инстинктивно тянулись к магии.

Будучи созданием хаоса, каждый из детей по-разному реагировал на процесс вскармливания. И каждый вызывал в Востиме отеческую гордость: Азриим, умный, но упрямый и своевольный сын; Долган, невероятно сильный и преданный, но при этом немного раб в душе; быстрый и безжалостный Серрин; Элюра…

Элюра мертва, без грусти напомнил он себе. Если бы команда принесла с собой тело, маг, быть может, сумел бы вернуть ее к жизни. Но при помощи ворожбы чародей узнал, что жрец Маска и его спутники превратили Элюру в пепел. Что ж, она потеряна. Из всех детей она была самой безрассудной и любящей приключения. А еще она находила удовольствие в мужчинах самых разных рас, включая и самого Востима, когда-то, давным-давно.

Не тратя больше времени на сентиментальность, маг выкинул Элюру из своих мыслей.

В конце концов то, как чародей взращивал своих питомцев до появления на свет, превратило их в нечто большее, чем обычные слаады. Их магические способности возросли в десятки раз. Но, несмотря на отличия от своих соплеменников, генетическое сходство было все еще слишком сильно: все они поневоле стремились превратиться из гусениц — зеленых слаадов, которыми они были сейчас, в бабочек — более могущественных серых. Чтобы это сделать, слаады нуждались в притоке сырой магии — смеси, известной лишь Востиму и еще паре чародеев. Маг пообещал такую магию детям в обмен на помощь в исполнении его замысла, за то, что они принесут ему Росток Пряжи и будут служить верой и правдой многие годы.

Он и сам добыл бы артефакт, если бы только мог. Но даже его могущество не открывало путь под своды Храма Шары. Это было под силу лишь адепту Тени. Чтобы войти в святилище, слаады одурачили теневого мага по имени Врагген. На это ушли многие месяцы, но в конце концов Уровень увенчался успехом, и теперь близилось время переходить к следующей части.

Востим сотворил заклинание и простер руку к пустой стене убежища. Хлынула волна магии, каменная кладка задрожала, побледнела и сменилась отверстием в виде дверного проема. Востим вознесся над полом, дабы уменьшить напряжение в теле, и вплыл в портал, который тут же закрылся за спиной мага.

В отличие от аскетичной комнаты для медитаций, гостиная, куда перенесся маг, поражала своей роскошью. Изысканные шелка, горы мягких подушек, меха, диваны и кресла из самых разных миров наполняли помещение. В юности, когда Востим испытывал тягу к мистлифу, разнообразным напиткам и удовольствиям плоти, предметы роскоши имели для него большое значение. Теперь нет. Сейчас ему было важно лишь одно.

Из сотен комнат, которые, подобно сотам в улье, заполняли личный Уровень мага, лишь одной этой гостиной он позволил оставаться в таком беспорядке.