– Безусловно, я и об этом подумал. Но все же предпочту проявить снисхождение. – И Ридли кивнул на прежние расписки: – Пожалуй, пока хватит и этого. В качестве свадебного подарка моей супруге.

– Премного благодарен, сэр, – выпалил Кромптон, тряся жирными щеками.

– Погодите, – предостерегающе взмахнул пальцем Грей. – Мне понадобится еще кое-что.

– Только назовите это, сэр, – жалко улыбнулся Кромптон.

– Лес Бэньярдов, что примыкает к моему поместью.

– Да вы сошли с ума, сэр! – вскочил на ноги Кромптон. – Я уже заложил там новый особняк!

– Что ж, придется сровнять его с землей, – презрительно повел бровью Грей.

– Черт возьми, я не позволю… – Снова побагровев от ярости, толстяк плевался словами: – Я не позволю меня шантажировать! Да лучше занять денег под любые проценты, чтобы выплатить ваши проклятые долги! А землю я не отдам! Она приносит доход! Мой друг, лорд Эллсмер, упокой Господи его душу, продал мне этот лес за год до смерти!

– А вот и нет, – вкрадчиво возразил Грей, качая головой. – Он подарил его, насколько мне известно. Или вы и в этом не смеете признаваться, Тибериус? Не под этим ли именем знал вас Эллсмер, когда читал ваши тайные послания?

– Ч-что? – Кромптон без сил плюхнулся обратно в кресло. – У вас… у вас нет доказательств.

– Увы, Джон Уикхэм оказался крайне беспечен. Он не уничтожил ваши письма и вместе с ними оставил еще кое-какие свидетельства своему сыну, Томасу. Кстати, кроме этого, у меня имеется посмертное признание самого Тома. Пожалуй, если эти бумаги показать Уолполу…

– Но я понятия не имел о гнусном заговоре Эллсмера до тех пор, пока никого из Бэньярдов не осталось в живых! – чуть не плакал Кромптон. – И я не обязан отвечать за то, что случилось!

– Но вы же видите: моя жена жива и здорова, и она не будет возражать против фамильного леса в качестве возмещения!

– Да-да, конечно, – тарахтел Кромптон, – но письма Эллсмера…

– Я оставлю их у себя. Но даю слово, что уничтожу их в тот же миг, как получу бумаги на владение лесом. Завтра с утра вас навестит мой секретарь. Ну, а теперь что касается этих бумажек. – Он небрежно махнул на громоздившиеся на столе расписки. – Леди Ридли, моя супруга, не прихватила достаточно большого ридикюля, чтобы поместилось все. Снимите-ка свой парик!

– Черт побери, сэр, это уж слишком!

– Ваш парик, Тибериус! – грозно ощерился Грей. И с язвительным хохотом добавил: – Теперь видите, какое грязное дело этот шантаж? Даже если шантажировать того, кого зовешь другом!

Кромптон сорвал с головы парик и швырнул его на стол. Его бритая макушка блестела от пота и была столь же багровой, как и лицо. Сопровождаемый хихиканьем гостей, которые как раз возвращались из столовой, он помчался к дверям. На пороге толстяк обернулся и помахал кулаком:

– Наглый безмозглый выскочка! Мерзавец без души и сердца! Жена наставила тебе рога с Осборном, а ты и ухом не повел! Чтоб она всегда снилась тебе в кошмарах!

Грей взревел и рванулся следом, но Ричард удержал его:

– Черт возьми, Грей, пусть его проваливает! Лучше вспомни, что ты здесь с женой. Она еле на ногах стоит от усталости!

Аллегра, вся дрожа, бессильно прислонилась к столу. Это оказалось выше ее сил – следить за поединком Кромптона и Ридли, разрываясь между гордостью и страхом, что толстяк обнажит шпагу.