Изменить размер шрифта - +

— Только попробуй!— крикнула Элен, уже близкая к истерике.— Я вызову полицию и...

— Меня послала твоя мать.

Эти слова выбили почву у нее из-под ног.

— Моя мать? Зачем она тебя ко мне послала?

— Она о тебе беспокоится.

— Но для беспокойства нет причин!

Элен закрыла глаза, испытывая одновременно стыд за свой обман и страх разоблачения. Она регулярно звонила и писала матери, но перестала приезжать к ней, когда беременность стала заметной,— никакая одежда не скроет от материнских глаз, что произошло с дочерью. Она сказала матери, что собирается на несколько недель в Париж, сославшись на неотложную работу. Но жить во лжи становилось невыносимо.

— Почему она беспокоится?— старательно изображая беззаботность, спросила Элен.— У меня все прекрасно.

— Быть может, потому, что она не видела тебя около четырех месяцев. Тебе не кажется, что это достаточно веская причина для беспокойства?— раздраженно отчеканил Палмерс.— Так ты впустишь меня или нет?

— Нет! Я вечером ей позвоню. Николас начинал терять терпение.

— Я обещал ей, что лично передам тебе пакет.

— Пакет?

— Подарок к твоему дню рождения. И письмо.

— Ты не мог бы оставить пакет на пороге?— решилась на последний шаг Элен.— Я не желаю тебя видеть, Николас Палмерс. Ты можешь это понять?

Последовала пауза.

— Да,— сказал он хрипло, каким-то странным, незнакомым голосом.— Я могу это понять. Хорошо, я сделаю, как ты просишь. Оставлю пакет на пороге. Но учти, я дал ей слово, что поговорю с тобой. Ты должна повидаться с матерью! Обещаешь?

— Обещаю.— В ответе ее не было уверенности. А теперь уходи, мысленно взмолилась Элен.

Прошу тебя, уходи!

Прислонившись спиной к стене и обхватив руками живот, женщина подождала, пока смолкнут его шаги, потом для верности посмотрела в глазок. Убедившись, что Ник ушел, она медленно, с опаской приоткрыла дверь, и, стараясь не задерживать дыхание, с трудом наклонилась над пакетом, завернутым в почтовую бумагу. Взяв его, Элен разогнулась, потирая ноющую поясницу дрожащей рукой. Вдруг из-за одного из вишневых деревьев, обильно усыпанных плодами, показался Николас. Он смотрел на нее с немым изумлением.

Элен попыталась юркнуть в дом, но оказалась слишком большой и неловкой для такого маневра.

Палмерс легко нагнал ее и схватил за руку. Спасения не было.

— Господи,— прошептал он с внезапным прозрением,— так вот где собака зарыта! Вот в чем суть дела!— добавил он, разделяя слова. Ему потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя, как это бывает с людьми, пережившими потрясение.

— Господи!— проговорил он снова.

Элен покачнулась и упала бы, если бы Николас не подхватил ее. Она видела, что за ними наблюдает соседка. Должно быть, они представляли собой увлекательное зрелище.

— С тобой все в порядке?— спросил мужчина.

— Я хочу войти в дом,— ответила она дрожащим голосом. Почти ничего не видя перед собой, Элен толкнула дверь и пошла не разбирая дороги и едва сознавая, что слышит за спиной учащенное дыхание Ника.

До гостиной оставалось всего несколько шагов. Надо сосредоточиться, подготовить себя к вопросам, которые, Элен знала это, он начнет задавать. Вдруг живот ее запылал огнем. Задохнувшись от внезапной боли, женщина присела на ближайший стул. На лбу ее выступила испарина.

Николас недоуменно прищурился, но в одно мгновение оказался возле нее.

— Что происходит?

Еще одна схватка железным кольцом опоясала живот. Элен стала дышать глубже — так, как ее учили. Сейчас она была настолько погружена в себя, в происходившее внутри нее, что внешний мир практически перестал существовать.

Быстрый переход