— Вижу, здесь многое изменилось со времен моего студенчества, — заметил Акитада. — Из моих бывших учителей почти никого не осталось. Только профессора Хирата да Танабэ. Он, кстати, готовился к лекции, когда я зашел.

— Да дрых он скорее всего, — грубо заметил Такахаси. — Боюсь, совсем одряхлел старик. Да вы и сами увидите.

— А как студенты?

— В основном тупицы. А что вы хотите? Их родители либо пресыщенные сановники, у которых на уме одни развлечения и удовольствия, и им совершенно наплевать, научатся ли их безмозглые отпрыски трудиться и думать, либо чиновники из каких-нибудь дальних провинций, где в школах преподают полуграмотные учителя.

— Полагаю, вы преувеличиваете, — возразил Акитада. — Профессор Оэ с большим уважением говорил мне кое о ком из своих аристократических учеников, и насколько я понял, он даже использует одного старшекурсника для проверки сочинений.

— Вот как? А я и не знал, что подобные вещи разрешены! Нет, если каноны профессиональной этики претерпели такие изменения, то, возможно, мы все переложим свои обязанности на студентов и будем спокойно наслаждаться жизнью в летних домах? Что это был за старшекурсник?

— К сожалению, не знаю его имени. — Акитада уже досыта наслушался гнусных клеветнических тирад Такахаси по поводу всех и вся, однако не мог позволить себе демонстративно отвернуться от него, поэтому вежливо сказал: — Для меня большая честь познакомиться с вами, господин Такахаси, но меня ждут на факультете. Думаю, занятия вот-вот начнутся.

— Что ж, тем более жаль! Еще один день жизни, потраченный впустую! Впрочем, не буду остужать вашего рвения. В конце концов, назначение на временную должность — это еще не смертный приговор!

Акитада заторопился. Во дворе он полной грудью вдохнул свежего воздуха, надеясь, что легкий утренний ветерок поможет ему избавиться от дурного настроения. Возле здания факультета права Акитаде показалось, что он увидел удаляющегося Нисиоку. Впрочем, яркая повязка могла принадлежать кому угодно.

Хирату он нашел в пустом классе — тот заботливо поправлял на полу циновки, проверял запасы туши и воды в баночках и наличие кисточек возле каждого студенческого места. При виде Акитады он просиял и первым делом поинтересовался, как прошло утро.

Акитада вздохнул:

— Я познакомился кое с кем из ваших коллег. Впечатление удручающее.

Хирата рассмеялся:

— Постой, дай-ка попробую угадать! Один из них точно был Такахаси. Верно?

— Да. А еще не в меру любознательный тип по имени Нисиока; подвыпивший лютнист, тискающий проститутку, и самопровозглашенный поэт-лауреат, осыпающий нескончаемой бранью своего поклонника-помощника. Да, и был там еще один очень грубый студент, который, судя по всему, презирает их обоих.

Хирата улыбался.

— Смотрю, ты не терял времени даром. Студент, наверное, Исикава. На ближайших экзаменах от него ждут лучших результатов, вот он, кажется, чуточку и загордился. Боюсь, его высокомерие в будущем выйдет ему боком. — Улыбка исчезла с лица Хираты. — В этом мире одного таланта и способностей недостаточно, если молодой человек из бедных не обладает такими качествами, как смирение и любезность.

— Что же случилось с нашим университетом? Здесь теперь все по-другому. Повсюду признаки запущения и разлада. Студенты демонстрируют высокомерие, профессора откровенно злословят друг о друге. Когда я учился, такого не было.

Хирата замер и внимательно посмотрел на Акитаду.

— Сейчас у нас не лучшие времена. — Он снова улыбнулся. — Но ты не грусти! Все не так плохо.