— Призови сюда Ла-Роза, его людей и всех слуг замка, — сказал Рауль.

Через три минуты это приказание было исполнено, и столовая наполнилась людьми. При виде трупа кавалера де Жакмэ отставной сержант французской гвардии покрутил свои усы с видом вполне одобрительным и пробормотал сквозь зубы:

— Клянусь моей гитарой и моей шпагой! Прекрасно исполненное дело!..

Слуги же дрожали и думали, что их ведут на смерть. Охотно бросились бы они на колени, как наследники и стряпчие, но не смели. Только зубы их стучали от ужаса.

— Выбросьте из окна эту падаль! — сказал Рауль, указывая на тело кавалера де Жакмэ.

Прежде чем он успел окончить это приказание, окно было уже открыто и послышался глухой шум тела, катившегося по ступеням крыльца.

— Хорошо! — сказал молодой человек. — Подойдите сюда, — прибавил он, обращаясь к Ла-Розу.

— Здесь! — отвечал отставной сержант с военным поклоном,

— Из чего сделаны ножны шпаг ваших солдат?

— Из кожи, и кожи отличной, смею заверить честным словом Ла-Роза; они гибки и крепки, мягки и прочны.

— Прекрасно. Пусть четверо ваших солдат снимут шпаги и возьмут их в руки.

— Исполнено.

— Пусть четверо слуг возьмут эти ножны…

Четверо лакеев, надеясь спасти свою жизнь быстрым к слепым повиновением, тотчас подошли. Ла-Роз еще не понимал мысли своего начальника; но он недолго оставался в неизвестности. Рауль указал на виконта и барона, все еще стоявших на коленях, и сказал:

— Схватите этих двух мерзавцев, снимите с них платье, жилеты, все, да проворнее!.. — продолжал Рауль.

Одной секунды было достаточно, чтобы раздеть виконта и барона, которые от испуга не могли уже ни кричать, ни просить.

— А теперь? — спросил Ла-Роз.

— Теперь пусть четверо солдат поставят их на колени и держат в этом положении, а четверо лакеев бьют их ножнами до тех пор, пока я не велю перестать.

— Прекрасно!.. прекрасно! — весело закричал отставной сержант, который наконец понял, в чем дело. — Честное слово, даже я, Ла-Роз, не придумал бы лучше! Клянусь моей гитарой и моей шпагой! Мысль поистине замысловатая и поэтическая…

— Я буду считать до трех, — продолжал Рауль, — когда я произнесу слово три, лакеи должны ударить разом и продолжать бить в такт… в противном случае я буду принужден дать им урок на их собственных плечах.

Кроме двух наследников, трех стряпчих и четырех лакеев, все захохотали.

— Раз! — сказал Рауль.

И лакеи тверже ухватились за кожаные ножны.

— Два! — произнес молодой человек.

Лакеи подняли руки.

— Три!..

Четверо ножен вдруг опустились на виконта и барона. Оба страшно вскрикнули, употребляя сверхъестественные усилия, чтобы встать на ноги. Но железные руки пригвоздили их к полу, и второй удар был нанесен с изумительной правильностью.

Мы не будем распространяться о подробностях этой отвратительной казни, которая называется бичеванием. Скажем только, что при шестом ударе брызнула кровь, а при двенадцатом стоны и крики прекратились, по той простой причине, что жертвы были уже без чувств.

— Довольно! — скомандовал Рауль.

Отставной сержант, которого это зрелище очень забавляло, нашел, что приказ кончить экзекуцию был дан слишком скоро.

— Клянусь моей гитарой и моей шпагой! — отважился он сказать. — Мне кажется, недурно было бы поколотить также и приказных.

— Не к чему, — возразил Рауль, между тем как несчастные громко кричали, — для них я придумал другое наказание…

И обратившись к лакеям, он приказал принести три фляжки водки.