Старуха посадила Венеру на лошадь, и в эту минуту девочка услыхала металлический звук, который издал мешок, полный монет. Лошади поскакали с фантастической быстротой. Такие сильные волнения в такое непродолжительное время были выше сил ребенка. Венера лишилась чувств.

Когда она пришла в себя, акробаты находились уже в другом лесу, гораздо глуше вчерашнего. Был день. Лошади, изнуренные усталостью, лежали в высоком папоротнике, уже поблекшем от холодных осенних ветров. Рогомм развела огонь из сухих ветвей и жгла одежду, которая, как показалось Венере, была запачкана кровью. Эшине, сидевший поодаль под старым дубом, считал золотые монеты. Актеры переоделись так, что Венера с трудом узнала их. Они сменили свою обыкновенную одежду костюмами лангедокских крестьян. Венеру также одели крестьянской девочкой.

Когда наступил вечер, они бросили лошадей, которые не могли продолжать путь, и пешком дошли до ближайшей деревни. Там они остановились в трактире.

На другое утро Эшине вышел купить других лошадей. Рогомм и Венера остались ожидать его в низкой зале, окна которой выходили с одной стороны на двор, а с другой в сад. За садом виднелась поляна.

Отсутствие Эшине продолжалось необыкновенно долго. Венера заметила, что Рогомм начала терять терпение и даже выказывала беспокойство. Обе сидели у окна.

Вдруг Рогомм с ужасом вскрикнула. Это восклицание повторила и Венера. Они увидели Эшине, входившего во двор в сопровождении двух жандармов. Руки его были скованы за спиной железной цепью. Глаза смотрели дико, и ничто не могло сравниться с ужасом, какой внушало его лицо, покрытое смертельной бледностью. Зрелище это, впрочем, было непродолжительно. Рогомм, не теряя ни секунды, отворила окно в сад и, несмотря на свою толщину, поспешно выпрыгнула в него. Окно было не высоко от земли. Венера, которой Рогомм сделала повелительный знак, бросилась за ней!

Через несколько минут, под прикрытием живых заборов, которыми была покрыта вся страна, Рогомм и Венера добрались до поляны. Вечером они спрятались в лесу. С этих пор для них наступила странная и ужасная жизнь. Два месяца жили они без убежища, спали под открытым небом в самых уединенных местах, ели дикие плоды, а иногда черный хлеб, купленный у пастухов. В этот год зима была жестокая, даже в южной Франции. Рогомм чувствовала необходимость приблизиться к жилью и спрятаться в каком-нибудь городе. Сначала они шли по ночам, чтобы не привлекать внимания своей ветхой одеждой. Наконец, мало-помалу, покупая здесь соломенную шляпку, тут юбку, там платок, они успели одеться почти приличным образом и осмелились путешествовать днем.

Было семь часов утра, когда они дошли до Монпелье. Толпа покрывала улицы и площади и, казалось, была взволнована ожиданием какого-то важного происшествия. Эта толпа увлекла за собой Рогомм и Венеру, которые, сами не зная куда идут, очутились вдруг на большой площади. Там, под ослепительно блестящим небом, высились зловещие и черные профили двух виселиц. Очевидно, была назначена казнь. Рогомм и Венера хотели уйти, но массы зрителей, стекавшихся со всех сторон, принудили их остаться на месте.

Вдруг страшный шум поднялся в толпе, удерживавшей их в плену. Вой, проклятия раздавались безостановочно. В то же время волны народа быстро раздались. Появилась тележка в сопровождении конвоя. В этой тележке везли к эшафоту преступников, осужденных на смерть. Народ бросал в них грязь, камин, провожал их ругательствами. Венера хотела сначала отвернуться, но никак не могла. Непреодолимое любопытство принудило ее посмотреть на осужденных.

Она узнала их.

Преступники вышли из роковой тележки у виселиц-близнецов. Покрытые смертельной бледностью и трепетавшие от ужаса, они едва держались на ногах. Палач со своим помощником овладели осужденными. Венера потупила голову и закрыла глаза. Новый шум в толпе заставил ее раскрыть их.