Уголком глаза Тирион увидел метнувшийся к нему сочащийся от яда клинок, и в последнее мгновение отшатнулся в седле, но было слишком поздно. Клинок ударил его меж ребер и прошел бы до сердца, если бы не колдовская природа древнего доспеха. От удара перед глазами замерцали серебряные звезды, сквозь которые Тирион увидел плюнувшего в него ассасина темных эльфов. На щеке убийцы была маленькая татуировка, несущая знак Кхаина.

- Умри, ассасин! - взревел Тирион и взмахнул клинком, отсекая руку ассасина у кисти. Возвратный взмах снес голову убийцы, и разъяренный принц начал рубить все вокруг, превратившись в ураган смерти. Скоро все враги на расстоянии его удара были мертвы.

Тирион получил короткую передышку и огляделся. Кавалерия высших эльфов врезалась в ряды друкий, нанеся им ужасающие потери. Тирион подумал, что ничто живое не сможет противостоять стальному приливу. Копья пронзали тела темных эльфов, лезвия колесниц резали их, словно плуг колосья. Невероятно, но большинство влекомых столетиями обуреваемой ненависти темных эльфов продолжало сражаться. Они пытались перестроиться и остановить наступление высших эльфов, наггаротцы не были сломлены даже таким ужасающим давлением. Они представляли собой действительно грозного врага.

Тирион видел, как Антей выкрикивает приказы Драконьим Принцам, окруженным толпой копейщиков. Единственная колесница прорвалась через линии врага и устремилась в тыл темных эльфов. Рядом с Тирионом большинство Серебряных Шлемов завязло в смертельной схватке с маниакальными соперницами. Могучие белые лошади ржали и вставали на дыбы, круша черепа ударами копыт. Гордые рыцари в серебряных кольчугах широкими взмахами мечей убивали врагов.

На глазах у Тириона одного из знатных воителей вытащили из седла и выпотрошили копейщики темных эльфов. Хотя отсюда сложно было понять, на чьей стороне преимущество, Тирион не сомневался, что все скоро станет ясно.

Воздух помутнел от разлившегося колдовства. Рядом с принцем шар черной силы пронесся сквозь Серебряных Шлемов, превратив одного в сморщившийся труп и заставив других застыть от страха. Увидев напуганных и завязших в бою эльфов Тирион закричал им, приказывая сражаться и отринуть страх. Столь велик был авторитет в его голосе, что рыцари высших эльфов пришли в себя. Тирион обернулся, в поисках источника заклинания, и увидел Н’Кари. Демон спускался по ступеням храма, прокладывая себе путь через сечу. Каждый широкий взмах его когтей оставлял у ног демона искалеченное тело отважного эльфийского воина.

Сзади вновь протрубили боевые рога, призвав пехоту присоединиться к битве. Стрелы пронеслись над головой, ливнем смерти падая на врага, когда Тирион выкрикнул боевой клич и направил Малхандира к великому демону.

Странный запах наполнил воздух рядом с Н’Кари, пахло приторными и опьяняющими благовониями. Грозная сущность демона угрожала рассудку всех глядящих на него. В его порожденном адом теле было нечто почти величественное, и что-то прекрасное заключалось в сверхъестественной силе и ловкости движений. На глазах Тириона один из Серебряных Шлемов застыл, пока демон разрывал его на части, и даже Малхандир немного сбился с шага, заставив Тириона использовать шпоры.

Словно молния скакал он на демона, а руны на его мече разгорались все сильнее. Он широко размахнулся Солнечным Клинком и ударил демона. Такой удар, направляемый могучей рукой принца и усиленный неотразимым натиском Малхандира, поверг бы любое другое существо, но Н’Кари лишь завыл от боли. На сердце у Тириона потеплело. По крайней мере, тварь можно ранить.

Тирион вновь и вновь рубил, поток могучих ударов теснил Н’Кари. Пот катился по затылку эльфа, угрожая размыть его взор, а рука тряслась после столкновения меча с прочной, как железо шкурой твари, но он не осмелился остановиться.