Элтону было известно, что Клодия влюблена в Реймонда, и втайне он желал, чтобы именно она вышла за него замуж. Ведь в то время, когда они с отцом Реймонда решили в будущем поженить детей, им еще не было известно, что парень вырастет отчаянным бездельником, не склонным заниматься хоть каким-либо трудом. Когда Реймонда отправили учиться в Европу, он не сумел сдать ни одного экзамена и меньше чем через год вернулся назад. Признаваясь, что у него нет ни малейшего желания стать доктором, Реймонд добавлял, что быть плантатором ему тоже не улыбается. Зато он сумел уговорить отца подарить ему целую конюшню породистых рысаков и теперь большую часть времени проводил с лошадьми или в игорных салонах речных судов…

Слуга принес еще один десерт – охлажденное лимонное желе, но Твайла, махнув рукой, подала знак, что ни желе, ни кофе подавать не следует.

– У нас уже нет времени, – заявила она. А потом, кивнув Клодии, добавила: – Надо поторапливаться, дорогая.

Клодия извинилась, и от внимания Элтона не ускользнула насмешливая улыбка, которой она наградила его родную дочь. Анджела, впрочем, не обратила на нее внимания.

– А разве ты не хочешь привести себя в порядок, ангел мой? – спросил он.

Клодия уже от двери захихикала:

– Она вовсе не ангел, папа! Поэтому никуда не поедет, вот так, вот так! Спроси-ка маму, в чем дело.

– Что произошло? – Элтон вопросительно поглядел на жену. – Что-то случилось?

Анджела молча опустила голову, слушая, как мать равнодушно повторяет лживый рассказ Клодии.

– Ее следует наказать за такой проступок, – вздохнула Твайла, а затем, словно Анджелы не было рядом, продолжила: – Послушай, Элтон, их отношения становятся все хуже и хуже. Это невыносимо. Надо было назначить дату свадьбы пораньше. Бедняжка Клодия! У нее сердце разрывается при мысли о том, что за Реймонда выйдет другая девушка, но так уж должно быть, никуда не денешься. Чем скорее они обвенчаются и Анджела уедет из дома, тем скорее закончится весь этот кошмар.

Элтон сразу же заподозрил, что дело обстоит не совсем так, как описала его жена. Он и мысли не допускал, что Анджела могла вести себя столь глупо. Повернувшись к дочери, Синклер мягко спросил:

– Ангел мой, ответь, твоя мать сказала правду?

Не успела девушка и рта раскрыть, как Твайла закричала:

– Конечно, я сказала правду! Я сама взяла у нее платье, на нем было пятно. А бедняжка Клодия стояла рядом.

Уже давно Анджела поняла, что мать всегда выгораживает Клодию, поэтому перестала защищаться – в спорах не было смысла. Но на сей раз она не стала молчать, поскольку не хотела, чтобы отец поверил в ее вину. Глубоко вздохнув, Анджела взглянула отцу в глаза и твердо сказала:

– Нет, папа, это неправда.

В нескольких словах она объяснила, как было дело.

Твайла осуждающе покачала головой:

– Ты лишь усугубляешь свою вину. Ступай к себе в комнату.

Синклер был в трудном положении. С одной стороны, он ничуть не усомнился в правдивости дочери, а с другой – не хотел вступать в пререкания с женой. Сжав виски руками, он потряс головой, не зная, как поступить и что в конце концов нужно сделать, чтобы в доме воцарился мир.

Голос Анджелы вывел его из раздумья. Девушка почувствовала, что отец верит ей, а больше она ничего и не желала. Дотронувшись до его руки, Анджела прошептала:

– Все хорошо, папочка.