— Два чемодана, — ответила Джин.

— Ну, в багажник «гумбера» можно засунуть все, что угодно, — сообщила миссис Уилстэк, — поэтому я не стала брать другую машину. Энтони думает, что «ягуар» — лучший автомобиль. — Она снова открыла дверцу машины. — Мэтт, дорогой, выйди и поздоровайся с мисс Бедфорд, а потом мы заедем на станцию.

Джин показалось, что Мэтта гораздо больше интересует его ружье, чем она сама, а тем более ее вещи.

— Ну-ка отложи эту штуку, — приказала мама мальчику. — Давай-давай, не упрямься.

— А я должен звать вас «мисс Бедфорд» или «Джин»? — осведомился мальчик, вылезая, наконец, из машины.

— Джин... пожалуйста. Можно на «ты».

— Прости, что мы опоздали...

— Хватит-хватит, Мэтт, — оборвала его мать. — Давай-ка, дорогой, сбегай на станцию, помоги нам. А мы посидим и поговорим, — повернулась миссис Уилстэк к Джин.

— Может быть, я помогу мальчику... — робко начала девушка.

— Вот уж не надо, — запретила миссис Уилстэк. — Ему не повредит сделать что-нибудь самому. Боюсь, он покажется тебе слегка избалованным. Просто нет времени заниматься его воспитанием. Если бы не Хью, с мальчишкой вообще не было бы сладу...

— Он намного старше, да?

— Да, на восемнадцать лет. Хью тридцать, но он не хочет, чтобы мальчик чувствовал себя его сыном, понимаешь? Трудно оставаться братом, но выполнять роль отца. Я стараюсь беречь его...

Миссис Уилстэк, оживленно болтая, улыбалась, но Джин почувствовала в ее словах печальное эхо трудностей — непросто растить сыновей без отца. Девушка сразу поняла, что миссис Уилстэк — человек не эгоистичный, что ее жизнь целиком отдана сыновьям и что она все им прощает. Больше всех мать, похоже, волновал Хью.

— Не могу сейчас рассказать многого о Мэтте — он будет в машине с минуты на минуту, а дети не должны слышать, что о них говорят, правда? — продолжала миссис Уилстэк. — Не знаю, научится ли он играть на скрипке. У него хороший слух. Его отец играл прекрасно, и Хью тоже... когда у него есть время. Только почему-то времени всегда не хватает.

— Иногда я думаю, что время дороже денег... — начала Джин.

— Хью всегда торопится, — перебила миссис Уилстэк, и в голосе ее звучала гордость за старшего сына. — Мэтт, увы, не может заниматься спортом, кроме стрельбы, конечно. Два года назад у него был ревматизм. Это плохо сказалось на сердце.

— Мы будем заниматься, — оптимистично уверила Джин. — Если у него есть слух, то это уже полдела.

Тут как раз появился Мэтт и сразу занялся своим ружьем. Миссис Уилстэк быстро вырулила на главную улицу, а потом свернула на проселочную дорогу, вокруг которой раскинулись поля.

— Пшенице нужен дождь... — сказала она.

— Но сейчас холодновато для дождей? — спросила Джин.

— Да. Замерзла? У нас милый теплый дом, и я уже приготовила отличный суп с сельдереем. Наверное, ты проголодалась?

— Немножко, — призналась Джин.

— Так я и знала. Надеюсь, Хью не съел весь суп. Тем более, что он был страшно усталым, а когда устаешь, есть не очень-то хочется, правда?

Снова Хью! Миссис Уилстэк то и дело возвращалась к своему старшему сыну. Будто прочитав мысли Джин, она заговорила о среднем:

— Вот об Энтони я никогда не беспокоюсь, слава Богу!

Машина затормозила, и Мэтт вышел, чтобы открыть ворота. Впереди была пара миль гравийной дороги, и виднелся дом, окруженный раскидистыми деревьями.

— Отличный дом, — заметила миссис Уилстэк. — Я ждала его тридцать два года. Прежний был тоже милый, но разваливался на глазах.