Она видела, как ваша жена приветствовала Хесю Бедкок и как Хеся что-то рассказывала ей, и видела этот взгляд смерти на лице вашей жены.
— Не слишком ли много мы уже говорили об этом? — спросил Джейсон Радд.
— Может быть, но, по-моему, стоит повторить еще раз. На лице вашей жены был взгляд смерти, и смотрела она не на Хесю Бедкок, а на картину, где улыбающаяся счастливая мать поднимает к небу довольного ребенка. Хотя печать смерти была на лице Марины Грегг, не ее ждала погибель. Вот в чем была наша ошибка. Погибель ждала Хесю, которая была обречена на смерть с того самого момента, как только начала свою историю о давней встрече с Мариной Грегг.
— Вы не могли бы разъяснить это? — попросил Дэрмот Крэддок.
Мисс Марпл повернулась к нему.
— Конечно. Всему причиной одна небольшая деталь, о которой вам ничего не известно только потому, что никто не рассказал вам о том, в чем на самом деле заключалась история Хеси Бедкок.
— Но мне же обо всем рассказали! — запротестовал Дэрмот. — Несколько человек чуть ли не слово в слово повторили мне эту историю.
— Все это так, но в точности передать ее могла только сама Хеся Бедкок.
— Да, конечно, если только не забывать о том, что она была уже мертва, когда я приехал сюда, — заметил Дэрмот.
— Совершенно верно, — согласилась мисс Марпл. — Именно поэтому вам известно только, что лет десять — двенадцать назад она, больная, встала с постели и пошла на какой-то праздник, где встретилась с Мариной Грегг, говорила с ней и получила автограф.
— Да, знаю, — сказал Крэддок с легким нетерпением. — Я уже слышал все это.
— Да, но вы не слышали одного слова, так как никто не думал, что оно может иметь значение. Вы не слышали названия болезни, которой страдала Хеся Бедкок — краснуха.
— Краснуха? Какое, ради бога, это имеет отношение к делу?
— Краснуха, в сущности, очень легкая болезнь, — спокойно продолжала мисс Марпл. — Люди даже не всегда осознают, что больны ею. На теле выступает сыпь, которую очень легко скрыть пудрой, слегка поднимается температура, вот и все. Поэтому при разговоре о болезнях краснуха приходит на ум в самую последнюю очередь. Миссис Бэнтри, например, когда я ее попросила вспомнить, чем была больна Хеся, упомянула сначала ветрянку, а затем крапивную лихорадку. Мистер Радд говорил о гриппе, но он-то, конечно, сделал это намеренно. Я же лично убеждена, что Хеся Бедкок болела именно краснухой, когда встретилась на Бермудах с Мариной Грегг. И этот факт дает ответ решительно на все вопросы. Краснуха чрезвычайно заразна, передается очень легко. У этой болезни есть еще одна особенность. Если женщина переносит ее в первые четыре месяца ее… — следующее слово мисс Марпл произнесла с налетом легкой викторианской жеманности, — ее… беременности, то это может иметь весьма серьезные последствия для ее будущего ребенка. Он может родиться слепым или умственно неполноценным.
Она повернулась к Джейсону Радду.
— Я ведь не ошибаюсь, мистер Радд: лет десять — двенадцать назад у вашей жены родился умственно неполноценный ребенок? Я слышала, что она до самого конца так и не оправилась от этого удара. Столько лет она страстно желала иметь собственного ребенка, а когда, наконец, ее желание осуществилось, это обернулось трагедией. Она ничего не забыла, не позволяла себе забыть. Эта трагедия стала для нее чем-то вроде навязчивой идеи.
— Вы совершенно правы, — кивнул Джейсон Радд. — В самом начале своей беременности Марина перенесла краснуху. Позднее врачи говорили, что умственная отсталость ее ребенка — следствие этой болезни. |