— Вы не передали его прессе?

Марго отрицательно покачала головой.

— Странно, что вы этого не сделали. По-моему, это очень драматическая фотография, любая газета за этот снимок хорошо бы заплатила.

— И не подумаю сделать это, — решительно заявила Марго Бенс. — Когда случайно заглядываешь в чужую душу, как-то неловко после брать за это деньги.

— Вы прежде были знакомы с Мариной Грегг?

— Нет.

— Вы, кажется, родились в Америке?

— Нет, в Англии. Правда, детство и юность я действительно провела в США. Сюда я приехала три года назад.

Дэрмот Крэддок кивнул. Он все это знал. У него в кабинете, в столе, лежала папка с материалами на Марго Бенс. Пока что девушка была достаточно откровенной. На всякий случай он спросил:

— Где вы получили образование?

— В Рейнгардских мастерских. Одно время я работала под началом Андре Квилпа. Он многому меня научил.

Дэрмот Крэддок внезапно насторожился. Ответ Марго пробудил в нем какие-то смутные воспоминания.

— Вы жили в Севен-Спрингс, не так ли?

Девушка удивилась.

— Вы, кажется, все обо мне знаете. Вы наводили справки?

— Вы очень хороший фотограф, мисс Бенс. Если не ошибаюсь, о вас было написано в свое время несколько статей. Почему вы приехали в Англию?

Она пожала плечами.

— Я люблю перемены. Кроме того, я уже говорила вам, что родилась я в Англии, хотя и уехала в Америку еще ребенком.

— Совсем маленьким ребенком, наверное.

— Пяти лет, если это вам интересно.

— Да, мне это интересно. Думаю, мисс Бенс, вы могли бы мне рассказать больше, чем вы уже сказали.

Ее лицо помрачнело. Она пристально посмотрела на него.

— Что вы имеете в виду?

Дэрмот Крэддок взглянул на нее и решил рискнуть. В активе у него, правда, почти ничего не было. Рейнгардские мастерские, Андре Квилп да название одного городка, но он явственно чувствовал за спиною незримое присутствие мисс Марпл, и это подбадривало его.

— Думаю, вы знали Марину Грегг ближе, чем стараетесь это показать.

Она засмеялась.

— Докажите, что это так. Вы все выдумали.

— Выдумал? Отнюдь нет, и это можно доказать спустя какое-то время, вы же прекрасно понимаете. Послушайте, мисс Бенс, не лучше ли вам ничего не утаивать? Признайтесь, что вы были приемной дочерью Марины Грегг и прожили у нее четыре года.

— Ах, ублюдок! — прошипела она.

Дэрмот удивился — это странно контрастировало с ее прежним поведением. Она вскочила, ее черные волосы разметались.

— Да, да, все это так, это правда! Марина Грегг увезла меня с собой в Америку. У моей матери было восемь детей. Она жила где-то в трущобах. Подобно сотням других людей, которые, стоит им увидеть или услышать какую-нибудь кинозвезду, пишут ей, разливаясь о своей несчастной судьбе, она написала Марине Грегг с просьбой усыновить кого-то из ее детей, чтобы тому было легче жить. О, все это довольно грязная история!

— Вас было трое, — сказал Дэрмот. — Трое детей, усыновленных в разное время и в различных местах.

— Да, это верно. Я, Род и Энгус. Энгус был старше меня, а Род попал к ней практически грудным ребенком. У нас была великолепная жизнь. О! Великолепная жизнь! Все на свете было для нас! — В ее голосе слышалась нескрываемая насмешка. — Платья, автомобили, великолепный дом, слуги, прекрасное обучение, первоклассная пища! Всего вдоволь! И она сама — наша мамочка. Мамочка в кавычках, играющая свою роль с удовольствием, поющая нам колыбельные, фотографирующаяся с нами для журналов! Ах, какая милая, сентиментальная картина!

— Но она действительно хотела иметь детей, — заметил Дэрмот.