У нас определенно есть что-то общее.

От мыслей о Пам я снова испытываю то самое ощущение. Только бы она не оказалась уродиной.

Вероятно, еще далеко до того дня, когда я запихну ее в багажник моей машины. Сначала надо заняться Томом Рестоном и еще кое-какими делами. Однако на сегодняшний вечер у меня уже есть Амелия-7303.

Загоняю машину в гараж, запираю ворота. Постоит здесь, пока я не поменяю номера, а потом утоплю в водохранилище Кротон. Но сейчас еще рано думать об этом. Меня в эту минуту занимает только одно – как лучше организовать трансакцию с моей рыжеволосой подругой, ожидающей меня дома в «кладовой», будто любящая жена мужа после тяжелого трудового дня.

К сожалению, на данном этапе делать прогноз преждевременно. Введите дополнительные сведения и повторите запрос.

Имея в своем распоряжении величайшую в мире базу данных, располагая самым современным, самым быстрым софтварием, со скоростью света прокрутившим подробности жития Амелии Сакс, программа все-таки не оправдала себя.

– Мне очень жаль, – сказал Марк Уитком и потрогал свой сломанный нос, изображение которого отчетливо передавалось на экран системой видеосвязи с высокой разрешающей способностью. Видно было, что травма серьезная: Рон Пуласки приложил ему от души. Молодой человек в очередной раз шмыгнул носом и продолжил: – Данные слишком общие. Программа дает наибольший эффект, если есть образцы поведения. Из того, что она выдает сейчас, следует лишь, что детектив поехала по необычному для себя маршруту.

Прямо в логово убийцы, мысленно добавил огорченный Райм.

Где же она, черт возьми?

– Погодите секунду. Информация обновляется…

Экран мигнул и переменился. Уитком воскликнул:

– Есть! Несколько радиочастотных отметок двадцатиминутной давности!

– Где она? – прошептал Райм.

Уитком переключил картинку на их компьютер. Сигналы поступили из тихого квартала в Верхнем Ист-Сайде.

– Две отметки сделаны в магазинах. Продолжительность первого арфид-сканирования всего две секунды. Второе чуть дольше, восемь секунд. Может, она остановилась, чтобы проверить адрес.

– Немедленно вызывайте Бо Хоманна! – выкрикнул Райм.

Пуласки нажал кнопку автоматического номера на своем мобильнике, и секундами позже Райм разговаривал с командиром подразделения чрезвычайного реагирования.

– Бо, у нас появились координаты Амелии. Она исчезла, проверяя наводку на «5-22». Мы имеем данные компьютерного мониторинга ее маршрута. Минут двадцать назад Амелия находилась у дома номер 642 по Восточной Восемьдесят восьмой.

– Мы будем там через десять минут, Линк. Ее держат на мушке?

– Похоже на то. Позвони мне, когда уточнишь.

Райм выключил телефон.

Ему вспомнился ее голос в войс-мейле. Он казался таким нестойким, этот малюсенький сгусток цифровой информации.

В сознании Райма слова Сакс продолжали звучать совершенно отчетливо: «Проверяю наводку, надежную. Перезвони мне».

Криминалист не мог отделаться от мысли, что, возможно, слышал ее голос в последний раз.

Группа «Эй» подразделения чрезвычайного реагирования Бо Хоманна, пригнувшись под окнами, заняла позицию по обеим сторонам входа в большой таунхаус в Верхнем Ист-Сайде – четыре бойца в полном комплекте бронезащиты, с черными короткоствольными автоматами «МП-5».

Хоманн признался самому себе, что не сталкивался ни с чем подобным за все время службы в армии и полиции. Линкольн Райм отыскал Амелию Сакс в этом районе, используя какую-то новую компьютерную программу, но без помощи ее мобильника, или радиопеленгатора, или поисковой системы Джи-пи-эс.