Изменить размер шрифта - +

– Вы… вы не подумайте, я ведь… я ведь понимаю, что не должна о таком рассказывать, только… у меня дочка-подросток. Ей хочется… жить хочется, чтобы не хуже, чем у одноклассниц… вы ведь в газете своей не напишете про меня?

– Не напишу, – искренне ответил Далматов. – Я не из газеты. Детектив. Частный.

– От жены… которая вторая.

– А первую видели?

Настя скривилась.

– Финтифлюшка… заявилась вся такая… начала требовать, чтобы я ее в номер провела. Я провела… она там все на карачках ползала, искала что-то, а потом орать стала, что у нас в гостинице ворье одно работает… что она пожалуется хозяину и нас всех уволят…

– Что искала?

– Ключи, – ответила Настя и взгляд отвела. – Я не брала их… мне Галка принесла… горничная наша… они лежали под кроватью… мужик их выронил, наверное… я и оставила на хранение…

…а если бы за ключами не явились, взяла бы брелок.

Черный паучок с желтыми глазами. Вот почему она его так хорошо рассмотрела, небось уже примерилась, посчитала своим.

– Если бы она нормально объяснила, что ей нужно, я бы отдала.

В голосе Насти звучала обида.

– А она давай кричать… сама вся такая… слов не хватает. Глянцевая… нет, потом когда уже разобрались, то денег кинула… как собаке кость… и усвистала… сразу видно было, что по мужу она горюет.

Настя фыркнула:

– Потом уже и вторая заявилась… Ольга… она-то и рассказала… бедная женщина… Мужчинам не понять, каково это… живешь, годы жизни положишь и радуешься, что вот оно как получается хорошо… а потом вдруг раз и все, и нет до тебя никакого дела… мои-то подруги многие вот так… мужику что? Ускакал к какой-нибудь там… грудастенькой и молоденькой, и чувствует себя орел орлом, а женщина остается. Стареем мы рано… и потом уже не живем – доживаем… а вокруг еще твердят, что сами виноваты. Несправедливо это…

Ольгу она пожалела искренне.

И небось рассказала ей и про номер, и про ключи… про паука? Нет, если Ольга задала бы вопрос прямо, то Настя не стала бы обманывать. Но вряд ли Ольга интересовалась пропавшими ключами… да и легко объяснить, скажем, было в связке что-то и вправду важное, к примеру, ключ от сейфа…

Нельзя зацикливаться на одной версии.

– Спасибо. – Далматов оставил нетронутую котлету и размазанное по тарелке пюре. – Вы мне очень помогли…

Настя кивнула.

Она так и осталась в кафе, сидела, уставившись на скатерть. Думала о тяжелой женской судьбе…

 

 

Надежда оказалась иной.

Горе ее иссушило, состарило, сделало некрасивой, хотя и в молодости эта женщина с крупными тяжелыми чертами лица вряд ли была красавицей.

– Не понимаю, чего вы хотите? – хрипловатый прокуренный голос.

Запах табака, насквозь пропитавший и одежду, и волосы, и саму ее.

– Хочу выяснить, что произошло…

– Выясняли…

Она встретилась с Далматовым, сделав ему одолжение, об этом читалось в каждом ее жесте, в каждом взгляде. Вот только он умел читать за взглядами и жестами.

– И вы верите, что ваш сын покончил с собой?

– В самоубийство поверить проще, чем в роковое проклятье…

– Вам о проклятье Ольга сказала?

– Одна из версий. Ей нелегко смириться… она и вправду любила мужа. – Надежда курила, прикуривая сигарету от сигареты, и дым глотала, пытаясь им напиться.

– Хорошо… а если не проклятье, но, скажем, яд? Редкий яд… к примеру, хроническое отравление ртутью вызывает у человека резкие смены настроения.

Быстрый переход