‑ Иралима, ‑ дрожащими губами прошептала Яли. ‑ Даской Номасдина, который вёл следствие для арурим, он пришёл и дал её описание, ‑ она закрыла рот дрожавшей ладонью.

Кис помедлил, затем протянул руку и взял её за плечо, пытаясь её успокоить. И́ра  ему нравилась, и ему было жаль Глаки. Кроме Иралимы у ребёнка больше никого не было. Клан выгнал Иру, когда та объявила о своём намерении стать танцовщицей в Капике.

‑ Где ты был весь день, в канаве прятался? ‑ потребовала Поппи. ‑ Её сцапал Призрак. Он сцапал её, задушил её и бросил её как мусор в фонтане на Площади Лабрикас.

‑ Тихо, ‑ шёпотом отчитала её Яли, закрыв Глаки уши. ‑ Только не при ребёнке, Поппи, Всевидящего ради!

‑ Не надо было мне говорить Ире, что она — эгоистичная старая клуша, ‑ рыдала Занта. ‑ Это моя вина.

Яли и Поппи раздражённо переглянулись.

‑ Мы забыли, что весь мир вращается вокруг тебя, Занта, ‑ сказала Поппи едким как уксус голосом. ‑ Только не ссорься с нами, и мы все будем жить долго и счастливо.

‑ Девочки, ‑ Кис знал, что если Поппи и Занта начнут, то перепалка продлится всю ночь. ‑ Вы сказали этому даской, когда последний раз видели Иру? Где она танцевала?

‑ Мы сказали, ‑ ответила Яли, протирая глаза плечом, чтобы не беспокоить спавшую у неё на коленях девочку. ‑ Не то чтобы он наизнанку выворачивался в поисках убийцы, когда погибли другие яскедаси, не так ли?

‑ У арурим есть слово для преступлений против людей вроде нас, помнишь? ‑ потребовала Поппи.

Кислун уныло произнёс:

‑ Окозу.

‑ Окозу, ‑ повторила Поппи. ‑ «Не пострадало никого, кто стоит хотя бы бик».

Бик — так называлась самая мелкая медная монета в Тариосе.

‑ Сейчас они суетятся только потому, что Ира объявилась в фонтане Лабрикас, ‑ добавила Яли. ‑ Очищающая палатка стояла весь день. В самом деле, нельзя же позволять мёртвой яскедасу осквернять общественное место, так ведь?

‑ Скажи нам, что ваши собственные арурим на севере беспокоятся из-за таких как мы, ‑ поддела его Поппи.

Когда Кис промолчал, она кивнула:

‑ Я так и думала, ‑ она поднялась на ноги. ‑ Мне пора одеваться.

‑ Ты идёшь на работу сегодня? ‑ воскликнула Занта. ‑ Когда Иралима в Наскемиу Танас?

Глаки всхлипнула. Яли нагнулась, нежной ладонью разглаживая спутанные кудри ребёнка.

Поппи зыркнула на Занту.

‑ А ты разве не идешь? Ира была бы там, на улице, если бы в Танас была ты. Разве ты не говорила, что у тебя пока не хватает денег заплатить за жильё?

Дэйи́на! ‑ пробормотала Занта, обращаясь к богине-покровительнице Капика. ‑ Я забыла!

Она мигом вскочила на ноги и начала проталкиваться вверх по лестнице.

‑ Это неправильно, ‑ сказал Яли Кислун.

Она была самой смышлёной из троицы, с ней ему было говорить легче всего.

‑ Яскедаси — тоже тариоссцы.

‑ Ты милый, Кис, ‑ сказала Яли. ‑ Но это ненадолго, если останешься тут.

Она с усилием встала, перенеся вес Глаки на бедро. Ребёнок был совсем заплаканным и даже не шевельнулся. Яли сказала:

‑ Будет Прощание в Танионе, ‑ так назывался храм, посвящённый богам умерших. ‑ Тебе сказать, когда оно будет?

‑ Да, пожалуйста, ‑ ответил Кис.

В Тариосе умерших сжигали за городской чертой, поэтому похорон не было, только церемонии Прощания. Пока Яли взбиралась по ступеням, он бросил ей вслед:

‑ Яли, а с ней что? ‑ он кивнул в сторону Глаки.