– И много им заправок передали?

– По всей России – кое кто передал. Вон, Кагасов передал, в Еремеевке.

– Это которого вместо твоего отца прочат?

– Да. В Ярославле передали, в Осетии. А из московских аэропортов мы первые, потому что самые маленькие. Если нас съесть, то можно потом и на Внуково наехать, и на Шереметьево…

Сазан внезапно вспомнил надпись: «Петра АВИА» в конце коридора, вышколенного охранника и евроремонт.

– И какие у вас на сегодняшний день отношения с «Петрой»?

– Отец подписал с ними контракт. Сазан даже подскочил.

– Отдал емкости в аренду за десять тысяч рублей. В год.

– За сколько?

– За десять тысяч рублей. Новыми.

– Недорого.

– Как заставили.

– И какого хрена им еще надо?

– Там в контракте было оговорено, что другие поставщики тоже имеют право хранить свое топливо в их емкостях. Ну, Шило и хранил.

– Ага! То есть топливо было их, а вы покупали у Шила?

– У Шила дешевле. Над ними вся Москва смеялась.

Сазан про себя подумал, что даже будь у Шила топливо вдвое дороже, аэропорт все равно бы покупал топливо у своей «крыши», а не у чужих дядей.

– То есть отец твой попал. Либо собственная «крыша» замочит, либо чиновники снимут.

– Да.

Сазан подумал. В общем то ситуация прояснялась. Контроль над авиационным углеводородом было дело довольно прибыльное, а главное – перспективное. Мочить Ивкина за право продавать несколько десятков тонн керосина затрапезному аэропорту Рыкове, возможно, и не стоило. Но если рассматривать завоевание Рыкова как первый этап перед завоеванием, скажем, Шереметьева, то все вставало на свои места. И меры, принятые по отношению к Ивкину и к Шилу, должны были отбить охоту к сопротивлению у будущих жертв, отнюдь не склонных подставлять правую щеку, когда по левой влепят из гранатомета.

Следовало думать, что за инициативой СТК стоит кто то большой: либо крупный авторитет, либо нефтяная компания. Последнее было даже куда вероятней. Авторитету снюхаться с правительственной службой все же труднее, чем бизнесмену в законе. А вот нефтяная компания таким образом может вполне затеять передел рынка и пролезть сквозь рукава топливозаправочных комплексов на территории, доселе контролируемые соперниками.

Оставалось только выяснить, каким именно образом нефтяная компания нашла общий язык с устроителями международной выставки авиационной техники, вертолетчиками и остановившим Шило военным патрулем. И почему высокопрофессиональные товарищи, вооруженные полуоболочечными пулями, стреляли с точностью пьяного зенитчика, садящего из допотопной «Двины» по новейшему «Фантому».

Да, все сходилось. Плохо было одно: Сазану то никакого контроля над третью российского авиабизнеса не светило. Ввязавшись в драку против неопознанного нефтяного гиганта с огромными надводными и подводными полномочиями, в случае проигрыша он терял жизнь. А в случае выигрыша получал разбитое корыто с двумя поросшими травкой взлетно посадочными полосами. К тому же выигрыш был крайне сомнителен.

– Ладно, Миша, – сказал Валерий, подымаясь, – поехали домой.

– Вы поможете папе?

– А куда же я теперь денусь? – с искренним сожалением сказал бандит.

***

Отправив домой детей. Сазан подозвал к себе своего зама Муху и дал ему четкие инструкции на завтра.

– Слушай сюда, – сказал Нестеренко. – Первое – узнаешь все о солдатах из этого наряда, который остановил Шило. Как зовут, где оттягиваются и какого цвета у них подштанники. Второе – когда все успокоится, пошлешь ребят к тому дому, где завалили Шило, и всех свидетелей штурма подробно опросишь.