Баранье блеянье во дворце вдруг оборвалось, а греки, перемигнувшись, заговорили еще громче.

    -  Да, очень жаль, - сказал Агамемнон. - Я-то думал Одиссею жемчужину подарить величиной с кулак, что ж, придется нам плыть обратно.

    -  Эй, постойте! - донеслось из коридора, и в приемный зал вошел, облаченный в боевые доспехи, абсолютно здоровый Одиссей.

    -  Что, неужели излечился? - притворно удивился Паламед.

    -  Да, - высокомерно кивнул царь Итаки, - приступ внезапно прошел.

    Пенелопа озадаченно посмотрела на мужа:

    -  Милый, я что-то не совсем поняла…

    -  Потом, потом, - отмахнулся Одиссей, - все вопросы потом, когда вернусь. Кстати, - он резко повернулся к Агамемнону, - как там насчет моей жемчужины?

    -  Лично презентую после взятия Трои, - ответил грек, лукаво усмехаясь, - даю тебе слово.

    -  Ну что ж, вперед, - скомандовал Одиссей, - дайте мне полчаса, чтобы собрать войска и спустить на воду корабли.

    Греки весело переглянулись:

    -  Без проблем, мы подождем.

    -  Пенелопа, - обратился царь Итаки к супруге, - я буду отсутствовать м-м… пару месяцев, сотки, пожалуйста, к моему возвращению ковер с моим профилем - я ведь знаю, ты умеешь, - а внизу надпись: “Он разрушил Трою”. Я через пару месяцев вернусь, проверю…

    Сидевший на Олимпе у телевизориуса Зевс зловеще рассмеялся.

    Но еще одного героя должны были привлечь греки для грядущего мочилова - некоего Ахилла, приемного сына царя Пелея (смертного) и морской богини Фетиды (усыновили они его уже тридцатилетним. - Авт.). Мороки с этим Ахиллом было выше крыши, а главное, что вечно пьяный прорицатель Калхас ни с того ни с сего предсказал Атридам, то есть Агамемнону и Менелаю, что без этого Ахилла они Трою не возьмут. Морду, конечно, этому Калхасу набили, но предсказание есть предсказание, раз оно было произнесено, значит, так и случится. Тем более не стоило этим пренебрегать, когда речь шла о предстоящей войне.

    В общем, ничего не поделаешь, отправились греки за Ахиллом. Но Ахилл был, конечно, не дурак и мог потягаться хитроумием с самим Одиссеем.

    Как только прознал он о том, что ищут его греки, дабы в поход против Трои звать, спрятался герой на острове Скиросе, что в Эгейском море, во дворце царя Ликомеда. Причем весь прикол был в том, что Ахилл скрывался на этом острове в виде весьма симпатичной девушки, сбрив бороду и облачившись в женские одежды (ноги и грудь он тоже, кстати, побрил. - Авт.).

    Даже сам царь Ликомед не знал, что среди его дочерей живет переодетый в бабу мужик. Точнее, царь, конечно, узнал об этом, но потом, когда у каждой из его дочерей родилось по двойне.

    Хорошо устроился Ахилл, какая к сатиру война, зачем ему это нужно?! Лежи себе на диванчике во дворце дурака-царя и забот никаких не знай. Как в сказке: утром обильный завтрак, затем любовь, днем роскошный обед и снова любовь, а вечером… страшно подумать. Все же ненасытные девки были дочери царя Ликомеда - шутка сказать, попробуй удовлетвори пятнадцать пышнотелых (мягко говоря) красавиц за день.

    Возлежал утомленный любовными утехами Ахилл на диванчике и раздумывал, не податься ли все же на войну, уж очень не хотелось герою получить в ближайшее время перелом тазовой кости.

    Но тут, как назло (или к счастью. - Авт.), на остров приплыли Одиссей с Диомедом, поскольку прорицатель Калхас за определенную плату заложил им Ахилла, сообщив, где герой от них скрывается.