-  Как я их всех ненавижу! - кричал царь Спарты, гневно потрясая рогами. - Забодал бы… то есть зарубил бы всех, если бы у меня меч не отобрали.

    -  Спокойно, брат, - сказал, как всегда, уравновешенный Агамемнон, - я поговорю с героями.

    Но тут еще одна проблема встала перед греками, а именно: им срочно требовался историк, который смог бы запечатлеть великие события для потомков.

    Историк, как назло, долго не находился. Наконец хитроумный Одиссей обнаружил его в каком-то местном питейном заведении и с помощью Фразимеда и Антилоха перетащил на корабль.

    Ученый долго и упорно не желал принимать цивилизованный вид, то блея по-бараньи, то во всеуслышание заявляя, что он не кто иной, как покровитель искусств бог Аполлон.

    Воспользовавшись одним из кратких периодов просветления рассудка, историка, обвязав веревкой, несколько раз окунули в море, дабы он окончательно пришел в себя. Естественно, прибегнуть к сей процедуре посоветовал все тот же хитроумный Одиссей.

    Протрезвев, историк зло сообщил грекам, что никакой он, дескать, не историк, а простой архивариус, и что он хранит документы, а не создает их, но, получив от Одиссея золотой талант, старикашка резко подобрел, подтвердив, что он действительно историк и знаток греческих мифов. (Хотел написать “древнегреческих мифов”, но вовремя спохватился. - Авт.)

    -  Вот и славно, - сказал Агамемнон, - скажи, как тебя зовут?

    Историк задумался, что в данной ситуации выглядело подозрительно.

    -  Софоклюс, - ответил он. - Да, называйте меня Софоклюсом.

    -  Значит, так, Софоклюс, - начал Одиссей, - в твои обязанности входит добросовестно заносить на дощечки все события этой великой войны, не приукрашая и не перевирая факты. От того, насколько добросовестно отнесешься ты к своему делу, будет зависеть, как на своих отцов станут смотреть наши дети, наши потомки: с презрением или с гордостью. Пусть в историю Греции Троянская война войдет как величайшая из войн, независимо от ее исхода.

    -  Всецело присоединяюсь к этим словам, - кивнул Агамемнон.

    -  Ну что ж, начнем прямо сейчас, - хмыкнул историк, извлекая из заплечной сумки дощечку. - Сколько в вашей флотилии кораблей?

    Греки задумались.

    -  Секундочку, - сказал Агамемнон и выбежал из трюма наружу. - Раз, два, три, четыре, - послышалось сверху.

    Через минуту брат Менелая проворно вернулся в трюм.

    -  Мне не хватило пальцев на руках, - растерянно сообщил он.

    -  Ну так разулся бы, - посоветовал Одиссей. Агамемнон почесал редкую бородку.

    -  Ну тогда где-то около пятнадцати.

    -  Сколько?!! - не поверил историк.

    -  Где-то пятнадцать, - твердо повторил грек, - да, именно пятнадцать.

    Лукаво прищурившись, Софоклюс быстро нацарапал на дощечке: “В поход против Трои греки направлялись на 150 кораблях”. Затем историк задумался и воровато пририсовал к цифре второй нолик. (Что, думаете, арабы нолики изобрели? А вот и нет. Греки их изобрели, древние, а арабы уже потом у них передрали.