Я странно отрешился от всего этого, будто город и все, что в нем происходило, существовал во сне, который я едва помнил. Я посмотрел в окно на восточный Токио, Нижний город. Так себе вид, но сойдет для обзора из «Лавбургера».

Момент для хайку. Я попытался вспомнить подходящие стихи. Поломав голову, вспомнил:

Точно. Бусон, наверное, или Басе, или еще кто из этих ребят. Я хотел было процитировать стихотворение Человеку в Шляпе, но не стал. Он и так уже думает, что я чокнутый. Какой парень станет читать старые стихи другому едва знакомому парню? Будь здесь Сара, я бы прочел ей. Она безразлично бы выслушала и сказала, что я делаю вид, будто мне нравятся хайку, только потому, что их легко запоминать.

— Готовы ехать? — спросил Человек в Шляпе, вытирая губы.

Я кивнул и попытался выкинуть из головы мысли о нормальном мире. Из нормального мира я давно выпал.

16

В автомобиле Человек в Шляпе кратко изложил, что мы делаем дальше. Он высадит меня на станции Харадзюку недалеко от Такесита-дори, где зафиксировано появление Флердоранж. Он сам должен покинуть этот район, иначе она его «учует». Затем он опять попытался объяснить, что такое регрессия.

— При встрече с ней примите во внимание, что она думает и ведет себя как подросток. Очень важно, чтобы вы показались ей крутым. — Меня не призывали быть крутым со времен моей юности. — По складу ума ей сейчас, вероятно, лет пятнадцать или шестнадцать, но она может быть и моложе. Загадок еще много, и степень ее регрессии зависит от множества переменных — диеты, количества мужчин, с которыми она спала, загрязнения окружающей среды, погоды, даже ее настроения. Если все развивается как положено, ей сейчас может быть лет десять. А десятилетняя девчонка с ее внешностью опасна.

С ее внешностью любая опасна.

Движение, на дороге стало реже, но Человек в Шляпе продолжал гнать машину. Мы подрезали «такуси» цвета морской волны, в какой ездил Синто. Странно: в голове не укладывается, что такого человека могут убить, но когда его все же убивают, он из головы не выходит. Он был такой второстепенный, что убивать его — лишняя жестокость. Только такой человек, как Квайдан, может откалывать подобные штучки.

— Вы же эксперт по тинейджерам, верно?

— Да, — сказал я. Скоро проверим.

— Вы воспользуетесь «Геймбоем»?

— Зачем?

— Чтобы ее привлечь. Приманка и все такое.

Человек в Шляпе невнятно махнул рукой.

Вот это идея. Мне предлагалось завоевать доверие самой красивой женщины, какую я встречал за всю свою жизнь, с помощью видеоигры. Я еще не читал о таком подходе ни в одном мужском журнале — да ни один из уважаемых журналов и не расскажет, как клеить бессмертных женщин, впадающих в детство.

— Думаю, тинэйджеры уже переросли такие штучки. Они, может, в них еще и играют, но вряд ли считают, что это суперклево. Может, если б она была еще моложе… — задумчиво сказал я.

— Вполне возможно. Возьмите игру на всякий случай, — сказал Человек в Шляпе, промчавшись в сантиметре от какой-то «субару».

Через несколько минут мы подъехали к парку Ёёги, и Человек в Шляпе остановил машину у тротуара на оживленной улице. Жестом велел мне выйти из машины.

— Ну, — сказал он торжественно, — удачи. Мне надо ехать, а то она меня учует. За вами будут наблюдать другие, так что знайте: вы не один. Расслабьтесь, ведите себя естественно. Помните, это она нас выбрала. В глубине души ей хочется прийти. Делайте свое дело, и все будет супер.

Он одарил меня широченной улыбкой на все свое странное лицо, показал большой палец, подмигнул мне, затем еще раз улыбнулся — на тот случай, если я не понял.