|
Защита, конечно, попытается дискредитировать репутацию свидетеля в ходе судебных разбирательств в силу простого факта, что и он в это время был на лестничной площадке выше четвертого этажа, и разве это само по себе не говорит о его преступных устремлениях и т. д. и т. п. Но маловероятно, что у преступников хватит смелости или прозорливости принять или предвидеть такой юридический риск. Почему? Потому что лучше ноль свидетелей, нежели один дискредитированный. Но кто знает, может, среди жюри найдется такой же лестничный ходок. Так что скорее всего преступник попытается убрать вас прямо на лестнице. Возможно, в спешке он не сумеет это сделать тут же, но велики шансы, что даже после мелкой стычки вы получите серьезные травмы, особенно если бандит сумеет столкнуть вас вниз. Падение с лестницы гораздо опаснее, чем падение в кабине лифта. И более того, если вас ранят на лестничной площадке, вполне вероятно, что помощь придет нескоро. Почему? Никто не поднимается пешком по лестнице выше четвертого этажа. И если даже после полученных ран вы еще способны звать на помощь, звукоизоляция на лестнице надежная. С другой стороны, моя секретарша — лишь одна из ста двадцати сотрудников в этом здании, кто пользуется лифтом минимум четыре раза в день. Сколько это выходит?
— Четыреста восемьдесят, — поспешно ответил я, украв у него кульминацию. — Точно, — проворчал он. — Конечно, если предположить, что они ездят по одному, что не так. Но достаточно близко, и это доказывает, что, если вы поранитесь в лифте, вам почти сразу окажут медицинскую помощь, особенно если вам повезет и на вас нападут во время перерыва на ланч. А когда вас найдут на лестничной площадке, никто не знает. Остается только надеяться на ночного уборщика, но поскольку лестницей мало кто пользуется, он может не убирать ее сутками. Если это очень осторожный уборщик, он не будет заходить на лестницу неделями, помня о том, что по ней главным образом шастает криминал. Совершенно одурев, я все же восхитился: ведь надо же так детально все это обдумать. Мне до такой паранойи еще расти и расти. Явно не замечая меня, Ихара продолжал: — Следующий, кто скорее всего наткнется на лестнице на вас, умирающего, будет очередной преступник! И вам повезет, если вас, обессиленного, не добьют окончательно. Он удовлетворенно хохотнул. Затем сделал вдох и, успокоившись, понизил голос: — Короче говоря, как видите, лифт гораздо безопаснее лестницы, если не хочешь, чтоб тебя грохнули. — Он скрестил руки и стоял, покачиваясь с пятки на носок, как Муссолини. Его лекция произвела на меня впечатление, но, пожалуй, не то, что задумывал Ихара. Почему в стране с одним из самых низких в мире уровнем убийств человек может так параноидально и подробно обсуждать, какой аппарат вертикальной транспортировки безопаснее — лестница или лифт? (Несмотря на логику Ихары, я все же предпочитал лестницы. Здесь больше шансов вообще избежать нападения, так как можно убежать, а в закрытом лифте бежать некуда.) Я решил, что, видимо, в последнее время Кэйдзи Ихара не раз попадал в неприятные ситуации, которые и заставили его углубиться в исследование методик выживания. Что касается меня… — Вы меня убедили, — солгал я. — С этого момента пользуюсь только лифтом. — И проживете дольше, — сказал он. — Так что же вас привело в «Глаз Сыскаря»? — Мне нужна информации об одной организации. — Название организации? — Не знаю. Вот все, что у меня есть. — Сунув руку в карман, я извлек грубый набросок герба с портсигара Человека в Шляпе. Не произведение искусства, но основные элементы на месте. Ихара глянул на него, потом на меня. Эмоции причудливым танцем промелькнули на его лице. Взглянув на листок еще раз, он сунул руку под стол. |
