И все это он проделал в один краткий миг.

Инстинкт заставил его пригнуться как можно ниже, и разогнавшийся стражник с размаху перекатился через спину Разбойника и рухнул на пол, но не раньше чем второй заряд, пущенный Бателейсом, угодил ему в голову.

Брансен развернулся кругом, лицом к бросившемуся на него Баннаргану, изловчился и подставил подножку гиганту-воину. Силач споткнулся и полетел вперед, но быстро восстановил равновесие, упершись в стену. И теперь уже Баннарган поспешно развернулся, чтобы отразить нападение Разбойника.

Но Брансен и не думал атаковать. Он пришел сюда не ради драки с Баннарганом или монахами. Он не собирался никому мстить, никого наказывать. Эти мысли мгновенно пронеслись в его голове еще до начала схватки, и теперь, вместо того чтобы рвануться вперед и нанести удар Баннаргану или метнуть меч в вероломного Бателейса, Разбойник вскочил на перила галереи, пробежал несколько шагов, а потом спрыгнул, увернувшись от очередного огненного заряда Бателейса.

Брансен на короткий миг расслабил мускулы и напряг линию Чи, чтобы уменьшить силу притяжения перед гигантским прыжком, более похожим на полет. Одним стремительным, но плавным движением Разбойник перенесся через лестничный пролет и ухватился за перила. Быстро оглянувшись, он увидел, что творилось внизу: на полу корчился от второго удара молнии из рук магистра несчастный стражник, Бателейс что-то кричал и показывал в его сторону, а Баннарган вместе с подоспевшими солдатами мчался по галерее к лестнице вдогонку за Разбойником.

Брансен пробежал несколько шагов, а потом повторил свой полет, добравшись до самого верхнего этажа и оставив преследователей далеко позади.

Пока брат Реанду пытался облегчить страдания пострадавшего стражника, магистр Бателейс наблюдал за вторым прыжком Разбойника едва ли не с восхищением. Но вот он поднял кулак с зажатым в нем священным камнем графитом и направил в сторону беглеца.

– А теперь тебе конец, – воскликнул монах, резко выбрасывая руку вперед.

Вернее, он намеревался это сделать, но кто-то сзади сильно ударил его по руке, опустив ее до уровня груди. Разъяренный Бателейс отпрянул назад и с удивлением уставился на брата Реанду.

– Что ты себе позволяешь? – возмутился магистр.

– Не надо, брат мой! – воскликнул Реанду. – Он же всего-навсего мальчишка!

– Ты – идиот! – огрызнулся Бателейс и снова поднял руку.

И опять брат Реанду вмешался и не позволил поразить цель.

– Брат Реанду! – взревел Бателейс и оттолкнул монаха.

Но Реанду упрямо держался за его спиной и пытался оттащить магистра от перил к стене. Бателейс едва удержался на ногах, но вцепился в Реанду и увлек его за собой, сильно ударив о стену. Потом отскочил и снова со всего размаху толкнул брата Реанду на камни стены.

– Я тебя предупредил, – крикнул Бателейс.

– Это неправильно, – выдохнул Реанду, едва оправившись от удара.

Он был наполовину оглушен, но видел, что Бателейс, наконец оставив его, снова устремился к перилам. Весь мир завертелся вокруг брата Реанду, его представления о добре и зле пошатнулись. В памяти всплыло лицо Аиста, умоляющего научить его читать, вспомнились презрение и насмешки – все, что получал от «великодушных» братьев Абеля несчастный калека. Тем временем Бателейс снова поднял руку с графитом и готовился выпустить очередной заряд, а на его лице появилась усмешка, поразившая Реанду до глубины души.