Хватит! Хватит! Он сам себя истязает — это простое совпадение. Все пояса похожи один на другой! И бутылки все одинаковые! Пока не доказано, что речь идет именно об этом поясе и именно об этой бутылке… а главное, о том самом часе, минуте… Не он один желал смерти Жоду и Коринне! Композитор, несмотря на свой деликатный характер, небось уничтожил немало конкурентов. Таков закон ремесла. А уж Коринна!.. Немного успокоившись, Раймон открыл бутылку скотча и стал ждать двенадцатичасовую сводку новостей. Она началась с сенсации.

«— Нам только что стало известно, — говорил диктор, — что знаменитому певцу Кристиану Марешалю, которого все называют Крисом, угрожают. Вернувшись сегодня утром домой после допроса у комиссара Мессалье, он обнаружил под своей дверью отпечатанное на машинке анонимное письмо: „Бог любит троицу. Если выйдешь сегодня на сцену „Афинии“, пеняй на себя“. Конец цитаты. Что это? Скверная шутка? Комиссар Мессалье уклонился от комментариев. Лишь сказал журналистам, что лично он воспринимает записку всерьез.

Если автор письма — действительно убийца Коринны Берга, то приходится признать, что Оливье Жода тоже убили. В таком случае жизнь Кристиана Марешаля в опасности. Удастся ли полиции обезвредить преступника до наступления вечера? Не исключено, поскольку, как нам стало известно, на бутылке, а именно ею ударили Коринну Берга, найдены четкие отпечатки пальцев… Нельзя обойти вниманием и такую любопытную деталь — возможно, она играет не последнюю роль в головоломке, которую предстоит решить комиссару Мессалье: в гостиной Коринны Берга стоял проигрыватель, а на нем — последняя пластинка, выпущенная возглавляемым ею Домом звукозаписи „Юпитер“. Пластинка называется „Я тебя обнимал“, именно эту песню должен исполнять сегодня в „Афинии“ Крис. А теперь о политике…»

Раймон стал судорожно крутить ручку настройки и тут же поймал горячую дискуссию между журналистом и слушателем.

«— Я считаю, что концерт следует отменить, — говорил один. — Очевидно, что в противном случае в зал ринется толпа любопытных, привлеченных запахом крови…

— До этого не дойдет, уважаемый, — перебил его собеседник. — Прежде всего, мы живем в свободной стране, так или нет? Крис имеет полное право петь, если считает, что его жизни ничто не угрожает…

— Но это не так, мсье.

— Не станете же вы отрицать, что существуют просто-напросто любители дурных шуток. И пока нет более полной информации, никому не запрещено думать, что речь идет именно о дурной шутке… Тем более что в любом случае меры предосторожности будут приняты…

— Больше вопросов нет? — спросил ведущий. — А сейчас — рекламная пауза…»

Раймон выключил радио, налил себе скотча. Отпечатки! Конечно, должны быть отпечатки. Полиции останется найти, с чем их сравнить. И она найдет… где угодно… да хоть вот на пистолете. Сердце у Раймона екнуло. Пистолет!.. Он бросился к комоду, отодвинул белье. Оружие лежало на месте… Не безумие ли при таких обстоятельствах хранить в доме пистолет?.. Раймон осторожно взял его — он вдруг показался ему тяжелее и опасней, чем раньше. Лучше его отнести куда-нибудь подальше. Он положил пистолет в карман. Но, прежде чем выйти, решил послушать следующий выпуск новостей.

Есть ему не хотелось, но его сжигала жажда, которую никак не удавалось погасить. Он глотнул скотча, вытянулся на диване рядом с транзистором. В час дня новости передавали дольше обычного. Дело Берга интересовало миллионы людей.