Клер устремила на меня свой ясный, лучистый взгляд, в котором я ни разу не замечал ни малейшего проблеска иронии.

— Если я переберусь в гостиницу…

Я перебил ее:

— Я буду навещать тебя, ясное дело. Как только освобожусь, тут же позвоню. Раз, кроме меня, никто не будет знать, где ты живешь, ты сможешь спокойно отвечать на звонки.

У меня такой груз свалился с плеч, что я говорил совершенно искренне. Мы принялись всерьез обсуждать планы переселения за границу. Я мог бы получить место преподавателя только где-нибудь на Востоке: в Турции, Индии, возможно, в Японии… увлекшись, я изобретал для себя разные занятия. Я сочинял на ходу истории какого-то другого Брюлена, наслаждавшегося взаимной любовью где-нибудь в краю тихих зорь, а сам тем временем исподтишка поглядывал на часы.

— Знаешь, — сказал я, — нам следует поторопиться, если ты хочешь найти свободный номер. Сейчас столько понаехало иностранных туристов…

Клер собрала вещи. Пока она стояла спиной ко мне, я захватил с собой ключ от виллы в Нейи.

— Только не очень далеко отсюда, — попросила она. — Мне кажется, я тебя потеряю, если мы будем жить далеко друг от друга.

Она прильнула ко мне, обняла меня с каким-то отчаянием.

— Пьер, — прошептала она, — ты правда так думаешь, как говорил мне сейчас?

— А как же иначе? Похоже, у меня нет выбора.

Я поднял чемоданы. Окинув прощальным взором мою квартиру, она вышла за мной следом. У меня была на примете очень удобная гостиница на авеню де Мен. Клер сняла там под моей фамилией номер, и мы расстались.

— Позвонишь мне? — спросила она с мольбой в голосе.

— Непременно!

Уф! Я был свободен. И обошлось без особых потерь. А теперь — к Ману. Было еще слишком рано, но я могу пройти часть пути пешком, не торопясь. О еде я и думать не мог. Для этого я был слишком взволнован. В кармане у меня лежал ключ от боковой калитки. Конечно, Ману никогда уже ко мне не вернется. И все же проблеск немыслимой надежды озарил мое сердце. Когда мы окажемся с ней лицом к лицу… Кто знает, может, не все еще кончено. Чем ближе я подходил к ее дому, тем больше меня охватывала паника. Я зашел в бар и выпил неразбавленного виски. Еще не стемнело. Стояла теплая погода. Через час все будет кончено. Мне останется только уехать с Клер за границу. А потом… Ну а потом каждый день будет как две капли воды похож на предыдущий, и так до самой смерти. Клер несла в себе счастье, как заразу. Это было женское, невыносимо мирное счастье… Я стану умолять Ману. Буду унижаться, если потребуется. Или, наоборот, буду жестким, безжалостным. Но никогда я не соглашусь ее потерять.

Было десять, когда я подошел к дому. Света нигде не видно. Вилла казалась безлюдной, заброшенной. Я решил подождать еще немного и, не торопясь, обошел окрестности. Когда я вернулся, все оставалось по-прежнему. Ни малейшего следа человеческого присутствия. Если кто-нибудь заметит, что я слоняюсь возле этих богатых особняков, это может вызвать подозрения. Уж лучше войти и подождать Ману внутри. Я вставил ключ в замочную скважину. Калитка отворилась. Я оказался в саду. И сразу же узнал обсаженную буксом аллею, по которой убежал отсюда в тот последний вечер. Осторожно ступая, я пошел по ней. Вошел в кухню, стараясь в темноте ощупью найти дорогу и ничего не опрокинуть… А что, если Жаллю уже здесь?.. При этой мысли я застыл на месте, точно парализованный, и затаил дыхание. Вдруг он уже вернулся? На самолете можно добраться за один день. Я проник в его дом, словно грабитель. Заблудившись в темноте, я выставил вперед руки и хотел уже было повернуть обратно. Мне не было страшно, только стыдно.