4

Летом 2002 г. Гарри Маркополос отправился в Европу. Они с напарником искали инвесторов для нового фонда, который собирались основать. Маркополос встречался с управляющими активами в Париже, Женеве и других финансовых центрах Западной Европы, и то, что он узнал, ошеломило его. Оказывается, Бернард Мейдофф вел дело с необычайным размахом. Если не покидать Нью-Йорк и общаться только с дельцами на Уолл-стрит, сочтешь, что это фигура местного масштаба, один из многих, кто обслуживает богатеев с Восточного побережья. Но Маркополос обнаружил, что Мейдофф действует по всему миру. Размер его мошеннической империи был намного больше, чем Гарри предполагал сначала.

Именно тогда Маркополос решил, что его жизнь в опасности. Сколько же влиятельных и богатых людей кровно заинтересованы в том, чтобы удержать Мейдоффа на плаву! Уж не поэтому ли его неоднократные обращения в надзорные органы ни к чему не привели? Имя Маркополоса было известно большим людям в Комиссии по ценным бумагам и биржам США. И пока грандиозная афера не предана огласке, он не мог чувствовать себя в безопасности.

Гарри рассудил, что теперь будет логично обратиться к генеральному прокурору штата Нью-Йорк Элиоту Спитцеру, который зарекомендовал себя как один из немногих выборных чиновников, считающих нужным проверять, что творится на Уолл-стрит. Но надо было соблюдать меры предосторожности. Спитцер происходил из богатой влиятельной семьи. А вдруг и он тоже вложился в фонд Мейдоффа? Маркополос узнал, что прокурор собирается в Бостон, где будет выступать с речью в Библиотеке им. Джона Кеннеди. Аккуратно удалив все указания на себя, Гарри распечатал свои документы на чистых листах и вложил их в простой коричневый конверт формата А4. Затем, желая подстраховаться, положил этот конверт в другой, побольше. Чтобы не оставить отпечатки пальцев, он надел перчатки. Выбрал самую просторную одежду, а сверху еще накинул пальто, которое было ему велико на пару размеров. Словом, сделал все, чтобы его не узнали. Маркополос пробрался в зал и незаметно сел в сторонке. После выступления он попытался лично вручить документы Спитцеру. Но не смог приблизиться к нему – и в результате доверил конверт женщине из свиты с просьбой передать его по назначению.

«Я рассчитывал сделать все лично, – вспоминает Маркополос, – но пришлось прибегнуть к посредничеству какой-то дамы. Я элементарно не сумел протиснуться к прокурору, так плотно его обступили люди. А потом Спитцер вышел через заднюю дверь. Как выяснилось, он, даже не перекусив, сел в лимузин и рванул в аэропорт, чтобы успеть на последний рейс в Нью-Йорк… В общем, Элиот Спитцер так и не получил мою папку».

Примечательно, что в то время Маркополос был президентом Бостонского общества аналитиков финансовой безопасности – профессиональной ассоциации, насчитывающей 4000 членов. Ему вовсе не нужно было приходить на лекцию Спитцера инкогнито, одетым в безразмерное пальто, чтобы передать документы, запакованные в два слоя бумаги. Он мог просто позвонить в офис прокурора и договориться о встрече. Я спросил его, не проще ли было именно так и поступить.

Маркополос: Да, я тоже жалею об упущенной возможности. Я, прямо скажем, дал тогда маху. Надо было просто позвонить Спитцеру и попросить о личной встрече. Хотя, конечно, еще не факт, что он принял бы меня.

Малкольм Гладуэлл: Но ведь вы бы обратились к нему не как частное лицо. Если учесть, какой пост вы тогда занимали…

Маркополос: Да, согласен. Услышав, что я обнаружил крупнейшую в истории финансовую пирамиду, Спитцер наверняка бы заинтересовался… Думаю, меня бы приняли.

Малкольм Гладуэлл: Так почему же вы этого все-таки не сделали? Все могло быть иначе.