Йори тоже с интересом их рассматривала. Наверное, в ее мире тоже когда-то были такие. Хотя, кто знает.

Так и разошлись бы люди и бизоны мирно, если бы не голодный Суаткан. Он предпочел поесть сейчас, а не бегать по степи ночью.

Выбрав самого слабого, еле бредущего в стороне от стада, старого исполина ящер подкрался и в одно мгновение вскочил на спину рогатому. Бизон заревел и понесся по степи. Суаткан отпускать добычу не собирался и запустил зубы в шею животному. Однако перегрызть горло оказалось не так-то просто – густая шерсть забивала пасть ящеру, не давая добраться до мяса. В конце концов, Су начал выдергивать из несчастной жертвы клочья шерсти, пока не показалась кожа, и только тогда смог вспороть не прекращающему орать рогатому горло.

И Суаткан, и увлеченно наблюдавшие за охотой люди не заметили, когда бегущее впереди стадо успело развернуться. Земля задрожала – сотни разъяренных гибелью товарища бизонов галопом неслись на людей.

Йори мгновенно поняла, что эту стену из рогов и копыт не остановит ничто.

Если бы кто-нибудь сказал, глядя на нее, что Йори ничего не боится – это было бы неверно. Она боялась, еще как, однако девушка давным-давно научилась переступать через собственные страхи – неважно, настоящие или выдуманные. Это, в общем-то, несложно – всего один раз в своей короткой жизни человек понимает, что когда-нибудь умрет, так же, как и все остальные.

И вот тогда паническое «не хочу!» бросает разум в черное «ничто» ужаса. А выхода из этого состояния всего два – либо человек начинает бояться всего вокруг, подставляя за себя все и вся, выгадывая, пусть и ценой жизни других, лишний день или час. Либо он раз и навсегда перестает бояться смерти и начинает ценить жизнь, каждое ее мгновение. Но при всем при этом никогда не станет выживать за счет других, даже если эти другие ему не знакомы.

Йори выдвинулась вперед, словно оставшись один на один против стада, и простерла вперед ладони. Прямо перед бизонами вдруг выросла стена огня. Спутники Йори точно остолбенели – первые ряды бизонов, обнаружив перед собой пламя, резко остановились, тонко крича от ужаса. На них налетали бегущие сзади сородичи, не успевшие сбавить ход. В них врезались следующие и следующие. Вскоре перед странниками вырос высокий холм из шевелящейся массы попадавших животных.

Чужаки с удивлением наблюдали за происходящим.

– Вот вам и магия, – устало произнесла Йори. Ее охватила волна бессилия, единственное, чего ей хотелось, – лечь на траву и раскинуть руки.

Внезапно Маракх стал медленно оседать на землю. Йори, забыв собственную усталость, отцепила от пояса флягу, нагнулась к мужчине и, приподняв его голову, попыталась напоить водой.

– Трое, за нами трое. И они уже здесь. Третий круг… лучшие… – очень тихо прошептал он.

Ничего из сказанного не поняв, но на всякий случай запомнив, девушка вновь взглянула в сторону стада. Ошеломленные неожиданным поражением, бизоны с мычанием медленно расходились.

Лани, различив едва слышные слова друга, побледнела. Йори показалось, что она сейчас обернется через плечо – не стоит ли кто за спиной, – однако женщина удержалась, только что-то прошипела сквозь зубы.

– Нам надо уходить, и очень быстро. Едва Map придет немного в себя, надо идти. – Лани быстро направилась к сидевшим на земле друзьям и о чем-то с ними зашепталась.

А Суаткан наслаждался – вместо одного обеда он получил около двух десятков. Ящер ел с такой скоростью, что Йори стала опасаться за его здоровье, хоть и понимала, что начинать пугаться стоит только после третьей туши.