— Нозоми-сан, у вас ведь наверняка был какой-то план? — Рисако подхватывает меня под руку, как ни в чём ни бывало, абсолютно игнорируя при этом Ю.

— Был план. — Хмуро соглашается мать. — И я его только что перевыполнила.

— А после выполнения этого плана вы что собирались делать? — деликатно уточняет обладательница зелёного топа.

Словно намекая, что на таком рубеже останавливаться не следует.

— Собиралась заказать маринованного лосося в ЗОЛОТОМ КАЛЬМАРЕ. Пока доставляют, хотела заварить чаю, — ворчит Асада-старшая. — Разогреть рис, овощей нарезать. Больничная диета изрядно надоела.

— Кажется, в данный момент это всё отчасти неуместно, — произносит младшая Томиясу, задумчиво глядя на тело под ногами. — Извините, что лезу под руку, Нозоми-сан! Вы в своём доме; ещё раз извините.

— Ничего, девочка моя. Ты права, конечно же, — вздыхает мать, одной рукой притягивая голову Рисако и целуя ту в лоб.

— Кажется, это был несколько однобокий план, — вздыхаю я. — Он не учитывал событий после активной фазы. Вернее сказать, вообще не рассматривал, что делать после мордобоя. С опавшим телом и обстановкой.

— Не учитывал и не планировал, — Нозоми вздыхает повторно и ещё глубже. — Но уж какой был.

— Зато сработал на все сто, — философски отмечает Рисако. — Ладно. Ваш дом — ваш сценарий. Я вообще в гостях, если что.

— Вообще-то, она сейчас беременная! — недовольно подаёт голос молчавшая до сего момента Ю. — И неясно, как это всё на ней скажется! И на её будущем ребёнке тоже!

— Вообще-то, я тоже сейчас беременная, — неприязненно обжигает сестрицу взглядом мать. — И мне очень досадно, что о чужих людях ты думаешь в первую очередь! А о родных — постольку-поскольку.

— Ой, вот только не надо этого всего! Я отлично помню, что приёмная! И всё внимание всегда доставалось ему! — Ю злобно тычет пальцем в мою сторону. — Ты и сейчас бросилась за него топить! Даже не спросила, как мои дела!

— Может, потому, что ты отлично нашла общий язык с ней? — Нозоми, указывая на лежащее под ногами тело, со скоростью звука успокаивается до олимпийского состояния. — И я вообще не сильно много места занимала в твоих мозгах?

— Откуда тебе знать? — огрызается сестра.

— Видимо, из банковской выписки? — ехидно предполагает Рисако, без комплексов вмешиваясь в беседу близких родственников. — Если она, — тычок вниз, — что-то покупала или заказывала на вас двоих в последнее время, то в семейном онлайн банкинге это видно. Даже если вы рыбу на двоих из гипера ели.

— А ты кто такая?! И вообще, какое твоё дело?! — неподдельно бесится удочерённая Асада, перенося фокус внимания на новый объект. — Не лезь в разговор, который тебя не касается! Правилам приличия не учили?!

— Ну-у, я бы поспорила, кто из нас обеих в семье Асада больше седьмая вода на киселе, — походя замечает младшая Томиясу. — Особенно с учётом позиции Нозоми по вопросу…

Мать неодобрительно оглядывается на дочь первого оябуна, но ничего не говорит.

— НО ТЫ ПРАВА! ИЗВИНИ! — Рисако коротко кланяется.

— А ведь ты — очень опасная дама, — шепчу ей на ухо. — Потенциально, как минимум.

— Ты о чём? — моментально подбирается она.

— У тебя улыбка сейчас была, не предвещающая ничего доброго, — поясняю. — Псевдологика: вроде бы и извиняешься, а на самом деле кусаешь ещё глубже. У Ю даже глаз дёрнулся. От ненависти.

— Я не всех кусаю, не опасайся, — шмыгает носом дочь Гэнки. — Уж тебе точно можно не переживать, поверь!

— Значит, мне можно и по морде смазать? А ему — материнское тепло? — продолжает поступать к матери моя местная сестрица.