Элизабет поразилась тому, что все ее чувства, оказывается, на виду.

– Только не вздумай предать Элизабет Шор, – продолжала Анита. – Ты уже слишком многого достигла, чтобы, заробев вернуться к прежней жизни. Бросив живопись, ты совершишь такую же ошибку, какую совершила твоя мать. Может, ты от этого и не умрешь, но точно сломаешься.

Элизабет закрыла глаза. Она хотела возразить Аните, но понимала, что это бесполезно, что та во всем права. С грустной улыбкой Элизабет тихо сказала:

– Ты, Анита, необыкновенная женщина. Сколько лет я страдала, что у меня нет матери. Как же я была неправа! У меня их было две. Я люблю тебя.

У Аниты задрожали губы.

– Твой отец всегда говорил, что ты когда-нибудь это поймешь.

В ожидании своей очереди выступать Джек не мог думать ни о чем и ни о ком, кроме Птички. Стоило ему начать размышлять о новой работе или о своем появлении на страницах журнала «Пипл», Джек первым делом порывался снять трубку и позвонить жене.

Он теперь не пил, в его прояснившемся сознании вещи встали на свои места.

После того разговора с Уорреном ясность мысли не покидала Джека ни на минуту. Вся его жизнь четко предстала перед его мысленным взором.

Ему всегда чего-то не хватало, всегда хотелось чего-то большего. Даже в отношениях с Птичкой. Сейчас он мог себе в этом признаться.

И вот из-за этого своего неуемного желания он и остался один. Муж, живущий врозь с женой, отец, не общающийся с детьми. Никаких обязательств, кроме тех, которые он сам на себя пожелал взять.

Но долгожданная свобода обернулась совсем не тем, что он так предвкушал.

Связь с Салли была полна страсти, секс с ней – потрясающим. И все бывало просто превосходно: она одевалась и уезжала к себе домой. Ни тебе сцен, ни тебе фальшивых слов о любви.

Уоррен был прав: Джек сделал неправильный выбор. Он променял душевное тепло на горячий секс. Жизнь, о которой он когда-то так мечтал, не оправдала надежд, оказалась ужасающе пустой.

– Джек? – Салли тронула его за руку.

Он с трудом очнулся от задумчивости. Зал аплодировал. Быстро взглянув на Салли, он понял, что пропустил момент, когда его представляли публике.

Джек встал и пошел на сцену, пробираясь сквозь заполнившую зал толпу. Наконец он добрался до микрофона и произнес речь, с которой за последние несколько месяцев выступал по крайней мере с десяток раз, призывая спортсменов к честному соперничеству.

Когда он закончил, раздались бурные аплодисменты. А потом Джек целый час позировал перед фотографами и отвечал на вопросы журналистов.

Потом к нему подошла Салли:

– Нам надо поговорить.

Не дожидаясь ответа, она взяла его за руку и повела в бар. Там они устроились в дальнем углу.

– Я просто не знаю, что и думать, – сказала она.

– А что случилось? – спросил Джек, хотя прекрасно понимал, о чем она говорит.

– Ты вот уже целую неделю избегаешь меня. Я ведь никогда не предъявляю тебе никаких претензий, Джек. Я знаю, что ты женат. Так в чем же дело?

В полумраке она казалась совсем юной.

– Знаешь, последние пятнадцать лет – до того как встретить тебя – я был верен жене. Но я помнил всех женщин, от которых отказался по собственной воле. Я каждый раз так гордился этим. Я думал: молодец, Джек, сила воли у тебя железная. Вечерами я возвращался домой, ложился в постель с женой и говорил, что люблю ее.

– Какое отношение все это имеет ко мне?

И тут Джек понял, что надо честно сказать Салли о решении, которое он подсознательно уже принял.

– Я не хочу спать с женщиной просто потому, что теперь я могу себе это позволить.