Рейчел нравится испытывать боль во время секса. Нравится, когда ее шлепают. Жестко. Нравится, когда ей связывают сзади руки галстуком и трахают сзади, одновременно шлепая ремнем, засаживая ей по самые яйца. Это все дословно ее слова.

Я не хочу слушать все это.

Но и не могу прекратить спускаться к ней поговорить, хоть и знаю, что она станет рассказывать мне обо всем этом.

Я хочу знать, и я ненавижу себя за это желание.

Также она делится со мной пристрастиями своих подруг подопечных. Четыре любит вставлять вибратор в попку во время секса. Пять   поклонница минета и обожает чувствовать сперму на лице. Семь, Восемь и Девять вообще не любят ничего из того, о чем знает Рейчел, а Два   поклонница аутоэротического удушья, то есть ей нравится, когда ее душат во время траха.

Я знаю, что на третьем этаже происходит намного больше сексуальных приключений, чем можно было бы назвать здоровым сексом.

Это так же говорит мне, что у тебя есть неестественное и, возможно, сверхчеловеческое сексуальное влечение. Хотя бы раз в день со мной. Рейчел утверждает, что обычно ты навещаешь ее раз в неделю. Плюс девочки Два и с Четыре по Девять. Включая меня, десять женщин. Каждый день другая женщина, плюс три сверху, чтобы иметь более одной в день. Что, честно говоря, является лишь одной перестановкой, основанной на доступной мне информации, переменных и моих математических навыках.

Думаю, в твоей жизни есть лишь секс.

И работа.

Хотя со мной ты спишь. Действительно спишь. Три часа утром   с девяти до двенадцати и, обычно пока «работа» не вмешается, еще три часа   с двадцати двух часов вечера до часу ночи. Странная разбивка на часы. Ты всегда в движении, всегда куда то спешишь. Ты резко просыпаешься, полностью и сразу. Твои глаза распахиваются, ты дважды моргаешь, затем встаешь и одеваешься. Никогда не потягиваешься, не трешь глаза, не зеваешь, не колеблешься, сидя на краю постели, потирая рукой подбородок с отросшей щетиной. Просто... просыпаешься, полностью. Это неестественно.

Жить с тобой странно, вот что я понимаю.

Теперь мне никогда не бывает скучно.

Я все еще работаю. Но теперь я спускаюсь в старую квартиру, которая переделана в офис, где встречаюсь с клиентами. В спальне теперь есть компьютер и телевизор с большим экраном в гостиной. Это мое пространство. Если бы у меня был «дом», то это он, а не пентхаус, что я делю с тобой.

Нет никаких визуальных доказательств, что я живу с тобой. Я не знаю странно это или нет. Я не меняла ничего в обстановке. У меня есть отдел в твоем шкафу для моей одежды: под «шкафом» я имею в виду две тысячи квадратных футов, предназначенных для хранения одежды. Твой дом   это весь верхний этаж здания открытого плана, некоторые участки разделены движущимися экранами. Таким образом, шкаф   очень продуманная область, отделенная так, чтобы быть невидимой из любого участка квартиры, встроенные стойки, чтобы повесить костюмы, брюки и рубашки, полки для футболок, нижнего белья и носков. И моя одежда. Но кроме полок и вешалок с моей одеждой, случайный посетитель, которого и быть здесь не может, никогда не узнает, что я там живу.

Тут нет твоих фотографий, нет моих, нет фотографий твоей семьи или вообще хоть чьих либо.