Я отвернулась от огня и стала расчищать себе путь через небольшую образовавшуюся толпу. В два счета я одолела лестницу и закрылась в квартире. Поскольку я беззаботно оставила входную дверь открытой, когда рванула вслед за Байерсом, то пришлось проверить квартиру с пистолетом в вытянутых руках. Если я набреду на парня, поджарившего Морти Байерса, то не собираюсь забавляться с его нейротрансмиттерами, а просто всажу пулю в живот. Живот – это прекрасная крупная мишень.

Убедившись, что квартира в безопасности, я, наконец, надела шорты и блузку, быстренько умылась и проверила свой внешний вид в зеркале. На скуле у меня красовался фиолетовый синяк, а на верхней губе – небольшая рана. Большая часть опухоли спала. В результате утреннего пожара цвет лица у меня стал, будто его обожгло солнце и в дополнение обработали пескоструйным аппаратом. Брови и волосы вокруг лица были опалены и торчали дыбом на восьмую часть дюйма. Весьма привлекательно. Не о чем было хныкать. Я могла бы стать трупом и распасться на части тела, которые угодили бы в кусты азалии. Я натянула кеды и пошла вниз еще раз взглянуть.

Парковка и соседние улицы были заполнены пожарными машинами, полицейскими и медиками. Установили барьеры, чтобы отгородить любопытных от тлеющих останков джипа Морелли. Маслянистые, черные от копоти ручейки струились по асфальту, в воздухе пахло подгоревшим тушеным мясом. Мне не хотелось продолжать эту логическую цепочку мыслей. Я увидела Дорси, который стоял по периметру и беседовал с полицейским в форме. Он посмотрел, поймал мой взгляд и двинулся навстречу.

- Что-то у меня плохое предчувствие, - поделился он.

- Знаешь Морти Байерса?

- Да.

- Он был в джипе.

- Серьезно? Ты уверена?

- Я разговаривала с ним, когда бабахнуло.

- Полагаю, это объясняет отсутствие бровей. О чем был разговор?

- Винни дал мне только неделю притащить Морелли. Моя неделя истекла, и Морти продолжил охоту. Мы некоторым образом говорили о Морелли.

- Ты не могла разговаривать близко, иначе стала бы гамбургером.

- На самом деле, я была справа от того места, где сейчас стоим, и мы орали друг на друга. У нас в некотором роде были … разногласия.

Полицейский подошел с покореженным номерным знаком в руках.

- Мы нашли это на мусорном баке, - сообщил он. - Хотите, чтобы я отбил номер?

Я взяла знак.

- Не беспокойтесь. Эта машина принадлежит Морелли.

- Черт возьми, - удивился Дорси. - Даже не ожидал услышать такое.

Я поняла, что должна слегка приукрасить правду, поскольку полиция может и не вникнуть в деликатные особенности такой профессии как наемный убийца и не придет к пониманию в вопросе о принудительной конфискации.

- Так вот, - пояснила я. - Я видела матушку Морелли, и она была очень расстроена, что никто не водит машину Джо. Ты знаешь, как вредно для аккумулятора, что машина простаивает. Слово за слово, и вот я уже согласилась поводить машину по округе ради нее.

- То есть ты водила машину в знак одолжения его матери?

- Да. Он попросил ее позаботиться об этом, но у нее не было времени.

- Очень великодушно с твоей стороны.

- Я вообще великодушный человек.

- Продолжай.

Я так и сделала. Я объяснила, что жена Байерса бросила его, и как он решил стянуть машину, и что он совершил ошибку, высказавшись в отношении Господа «да пошел он», а затем машина взлетела на воздух.

- Думаешь, боженька обозлился и сжег Байерса?

- Это было бы логично.

- Когда придешь в участок заполнить заявление на Рамиреза, мы могли бы подробнее побеседовать об этом.

Несколько минут я еще осматривалась, а затем вернулась в квартиру. Мне не особенно хотелось болтаться поблизости, когда они соскребали остатки того, что было когда-то Морти Байерсом.

Я посидела перед телевизором до полудня, закрыв окна и задернув занавески, чтобы не видеть место преступления.