|
Бл*дь, хороша же, куда весь мой ревнивый пыл делся, даже расспрашивать не хочется. Хрен с ним, с этим мудаком, Полька не сможет врать, она бы, если что было, своими тонкими ручками, гвозди правды от души молоточком прямо в мозги забивала, не кривя словами. Нет, я точно этот, как она сказала, тупой лесной олень… Который, под взглядом сверкающих яростью глаз чувствовал себя рядом с ней гораздо ниже плинтуса. Права, я не могу ей выговаривать, не могу приватизировать ее жизнь, все только в пределах контракта. Бесит… Эта девчонка слишком непонятна для моего восприятия, будит такие глубинные чувства, о которых и не подозревал, думая, что давно сдохли в муках. А они, вопреки смертельному забвению, лезут наружу, заставляя насыщенно чувствовать, отключая способность здраво мыслить в любых ситуациях. Страшно, что это начинает нравиться, что моя жизнь рядом с ней окрашивается в яркие эмоции, поворачиваясь неизвестными сторонами. И в этой борьбе с самим собой я был абсолютно бессилен, Полина обезоруживала, не предпринимая никаких усилий. Только, как бы такому безбашенному мне, не свернуть вместе с ней в тупик.
— Ладно, проехали, погорячился не по делу. День сегодня нервный, вот и дергаюсь. Но эта упертая, с деловитой настойчивостью решила продолжить, чтобы наверняка указать мне мое место в ее жизни: — Так что тебя не устроило в том, что ты увидел в кафе? Кстати, случайно, я правильно понимаю? Ведь ты же не следил за мной специально? Или ошибаюсь и за мной постоянная слежка? Как ей это удается? Несколько произнесенных слов, и уже мне приходится перед ней оправдываться. — Нет, ехал к тебе с новостями, и случайно увидел в кафе. — Ладно, теперь буду знать, что ко всем твоим прочим недостаткам, ты еще и с придурью. Учту на будущее, а пока проходи на кухню, сейчас кормить буду, все и расскажешь. На кухне она молча открыла ящик и, вытащив деревянную скалку, демонстративно положила ее на стол прямо передо мной. — Видишь? Знаешь, что это? — Да, скалка для раскатывания теста. И что? — А то, что если еще раз ты позволишь себе со мной разговаривать в таком тоне, то точно обломаю ее о твои мощные плечи. Можешь не сомневаться, у меня рука тяжелая и я не промахнусь! — Мне можно начинать бояться? Воинственная пигалица, ты кому грозишь? Ты в мушином весе до меня даже не допрыгнешь, мелкая. Меня начинал смешить этот разговор, ведь я видел, что она действительно может это сделать в своем запале. Моего гнева взрослые сильные мужики боялись, а эта малявка скалкой грозит! Вот что с ней не так? Об этом я и раздумывал, пока молча ел, потому что Полина не пожелала разговаривать, мотивируя тем, что все выяснения будут только после еды. Вот стерва, — с места не сдвинешь, если упрется! — Поел? Тогда задавай свои вопросы! — Что за старый перец был в кафе рядом с тобой? Что вас связывает и почему он к тебе ластился? — Придурок ты, Олег! Это наш генеральный директор, очень уважаемый мужчина, раньше с моим папой работал, меня знает с малых лет, совсем ребенком, а теперь делами концерна управляет. Попросил с ним сегодня встретиться, потому что неприятные новости у него для меня появились. Я бы и сама тебе при встрече рассказала, благо ты теперь лицо, финансово заинтересованное в делах концерна, как будущий крупный акционер. А гладил по руке непроизвольно, ведь я для него, как дочь, и он тоже очень переживает ситуацию с Егоркой. А ты, дятел бестолковый, накрутил себе черти что на ровном месте! Как тебе такое в голову пришло? Что, давала повод подозревать меня в чем-то подобном? — Да, Полька, правильно, налажал по полной, всякая гадость в голову взрывом долбанула, злостью по венам пронеслось! Проехали, давай дальше. — Николай Александрович по моей просьбе проверил некоторые возникшие подозрения. |
