|
Я не мог им надышаться, чтобы заполнить полностью собственные легкие, мне было мало, хотя практически водил носом по ее волосам, жестко захватывая в пригоршни пряди длиннющих волос. Если бы мог, вживил ее себе под кожу, чтобы слиться полностью, воедино. А тело жило своей жизнью и Полина глухо вскрикивала, когда я особенно чувствительно прикусывал ее кожу, оставляя на ней розовые метки и старательно зализывая каждую из них. Мне нравились эти знаки принадлежности на ее теле. Пусть это ненадолго, буквально на несколько минут, но внутри что-то самодовольно расцветало, повторяя в унисон со мной: «Моя женщина, только моя!» Я видел, как под поцелуями сжимается ее животик, как краснеет и дрожит от каждого прикосновения, покрываясь мелкими жемчужными капельками пота. Как пальцы рук непроизвольно вцепляются в простыни, а тело извивается, подставляясь под мои, жаждущие прикосновений пальцы, стараясь хоть немного остудить бушующее в нас желание, не понимая, что своими движениями она все больше разжигает пожар в крови. Представшая передо мной картина не оставляла ни шанса на долгое сдерживание, только не сейчас, когда Полина была так искушающе прекрасна в захватившей ее целиком страсти. Мне нравилось ощущать ее под собой, прижимаясь всем телом, кожа к коже, каждая клеточка словно тянулась навстречу в предвкушении слияния и обладания.
Мои руки спустились к ее округлым бедрам, лаская поглаживающими движениями. Дыхание Полины становилось прерывистым, вторя моему, тяжелому, почти рычащему на нижних нотах. Терпеть дальше просто сил не осталось, и я лег на спину, резко затаскивая Полину на себя, устраивая в позе «наездницы». Длинные волосы стали влажными и облепили ее тоненькую фигурку, поэтому я собрал их в тяжелый узел, чтобы они не мешали наслаждаться завораживающей дух картиной. — Лапа, так сексуально тебя всю видеть, ты охрененно выглядишь. Поскачи на мне, детка, так, как тебе хочется. Я хочу тебя, всю, раскованную и жаждущую, красивую, сводящую с ума. Обалденную! Сидя на мне, она легко и неспешно скользила своими бедрами по моей возбужденной плоти, заставляя сдавленно шипеть, пошло ругаться от нереально острых ощущений, от наслаждения, открывающимся видом. Мои руки помогали ей двигаться, приподняв, я наконец-то одним толчком вошел в желанное тело, услышав вскрик, сменившийся тихими стонами, которые с каждой минутой становились громче, так же, как и звонкие шлепки ее крепкой попки о мои бедра. Помогал ей двигаться, жестко насаживая на свое живое орудие, выдерживая тот ритм, который позволял испытывать максимальное удовольствие при встрече наших тел в месте соприкосновения, с упоением слушая, как Поля выводит при этом тягучим всхлипом, почти стоном: «Олег!!!». Ее внутренние мышцы напрягались, я чувствовал, как они все плотнее обхватывают меня, а перед глазами резко колыхалась ее грудь с пиками вершинок, двигаясь вверх и вниз при каждом толчке. В какой-то момент Полина запрокинула голову, закусив от наслаждения нижнюю губку, на ее длинной шейке виднелись вздутые от напряжения пульсирующие венки. Я чувствовал, что она на грани, еще немного и взорвется, но оттягивал этот момент, почти замерев. Не мог отвести глаз от ее тела, определенно мне нравилось это ох*енное ощущение своей мужской власти над ее страстью. В этот момент она была вся моя, зависимая и трепещущая от желания в моих руках. Почти плачущая от невозможности двигаться самой из-за останавливающей крепкой хватки. — Нет, детка, здесь только я командую, и так будет всегда, даже если ты сверху. Твое дело только молить о продолжении. Смотри на меня, когда я тебя имею! Моя голодная девочка хочет и дальше скакать на своем жеребце? Нравится резкая скачка или помедленней, прося о пощаде? — Да, хочу, пожалуйста, не останавливайся, — она практически простонала, заставив плавиться мое самолюбие, а член резко дернуться от накатившего вожделения, чтобы тотчас сильно войти до упора, ощущая судорожные судороги и спазмы ее оргазма, впитывая их в себя, для чего схватил за шею, смотря в ее расширившиеся глаза, и забирая все эмоции, напряжение, удовольствие и вожделение женского тела. |
