- Спасибо. Алло?

- Bonjour, Эшлинг. Это Амели.

Некая напряженность в её голосе встревожила меня, ведь обычно Амели была присуща веселая манера общения. Прислонившись к стене, я невольно наблюдала за людьми на улице.

- Я очень рада твоему звонку, но у меня ужасное чувство, словно ты хочешь сказать мне то, что мне не понравится.

- Non. Не понравится. Здесь все плохо; действительно очень плохо. И это не включая того, что Питер Берк действительно черпает силу из черной магии. Никто не знает откуда он. Никто не знает кто он, что он такое. Он словно с неба свалился после смерти Венецианца и ту же заявил, что желает эту должность. Мы не можем допустить, чтобы он стал одним из управленцев комитета L’au-dela.

Моего хорошего настроения как не бывало.

- Черт возьми? Есть идея почему он пытается сделать меня Венецианцем?

- Нет, но должна сказать - это очень тесно связано с тобой. Люди судачат о том, что ты Страж и сможешь контролировать его. И даже изгнать.

Я билась головой об стену. Пал, сидевший в соседней комнате, выглянул посмотреть на меня. Махнув ему рукой, я пошла в другой конец холла. 

- Ты можешь рассказать им, что я не заинтересована? То есть никоим образом не смогу сделать это?

- Да, но их на самом деле это не волнует. Эшлинг, должна предупредить тебя, что знаю, насколько ты не хочешь быть втянута, но я тоже отдам свой голос за тебя.

Я простонала.

- Это не реально. Это просто не может происходить.

- Может, ты бы ты согласилась стать Венецианцем только временно, - предложила Амели. - Пока не найдется другой человек, способный взяться за работу подобного рода?

- Нет, ни в коем случае. Мне жаль, но я не могу позволить этому случиться.

- Тогда мы все обречены, - с сожалением промолвила Амели и через несколько минут положила трубку. Внутри я боролась с чувством вины, ведь возможно я могла бы помочь. Но, если честно, я не видела никакого шанса посодействовать без дополнительного принятия на себя огромной кучи ответственности.

Выпрямившись, я приказала себе остыть и молча отправилась обедать.

- Ничего себе! - удивился Джим, поглядывая на часы и свою миску, когда я вошла в небольшую залитую солнцем столовую. - Вы что-то быстро. Дрейк теряет свою былую хватку?

- Дрейк никогда не теряет хватку, и это не твое дело. - остановившись около своего демона, я уперла руки на будра. - И что это такое?

- Я думаю, что твои трусики, - ответил он, мысленно примерив их на мне. - Разве эта вещица не похожа на женские трусики, а, Рене?

- Oui. Очень даже. Атласные?

Засунув белье подмышку, я приняла угрожающую позу - одну руку уперла в бок, а выразительный взгляд достался Джиму. 

- Поменьше наблюдений и побольше объяснений, приятель. Что это за корм в твоей миске? Тебе нельзя столько есть! Ты же на диете, помнишь?

- Да, но...

- Ты ел все это? - прервала его я.

- Я как раз собирался. Эй!

- Никаких возражений, обжора.

Я без сожалений соскребла из миски больше половины куриного салата, сваренное яйцо, несколько кусочков поджаренного французского хлеба с чесноком и вернула своему демону миску с уменьшенной порцией.

Нора села рядом возле меня, когда я взяла вилку из буфета и с выразительным взглядом убрала с небольшой мисочки шоколадный торт из десерта Джима.

- Воровка торта! - пробормотал он, умудряясь быть сердитым даже кушая куриный салат. - Для тебя я был выпотрошен и все такое, так что ты моя должница.

На его обвинении в потрошении и воровстве обеда я лишь закатила глаза.

- Я никогда не спрашивал, потому что ты была не в лучшей форме, но твой огонь, он работал? - спросил Рене, прожевывая хлеб и тонко отрезанный стейк.

- Да, и сработал на ура. Как только я опустила нож, вспышка огня помогла скрыть пропажу тела Джима, когда я произнесла последние слова для отправки его в Акашу.