Здесь находились коренные охотничьи владения Твердиславичей. Немалыми усилиями и немалой ценой, при помощи Учителя, отсюда выбили всю без остатка кровожадную нечисть, после чего сюда могли ходить и небольшие группки, по три‑четыре человека, вот как сейчас, например.

Твердислав знал, кого ставить вместе в один отряд. Дим, Джиг и Лев были «не разлей вода» уже лет семь, как только им приспел срок начать учиться у наставника. Всегда вместе, всегда заодно. В бою или на охоте – ударяли, точно одна рука. Хотя внешне – очень разные. Дим высокий, тощий, светловолосый, глаза голубые. Медлительный, любит полежать на спине, задумчиво глядя в небо. Говорит мало, но всегда по делу. Джиг, наоборот, маленький и толстенький, справный. Этот тараторит без умолку, сперва двадцать слов скажет, а уж потом задумается, для чего и первое‑то произносил. Живчик, на месте ему не сидится, всё чего‑то носится, что‑то затевает. Дим – у него что‑то вроде стопора. Отсекать все те безумные выдумки, что из Джига так и хлещут.

Лев, третий, самый, пожалуй, нормальный. Не высокий и не низкий, не толстый и не худой. Спокойный, но, если его довести, взорвется не хуже Джига. Один из лучших бардов клана. Его пунктик – заставить музицировать всё, что стоит, течёт, растёт, летает, бегает и прыгает. Пауки‑арфисты – его находка.

Троица миновала длинный болотный язык. Последний увал – а за ним и Пэков Холм, граница клана. Дальше – Пожарное Болото. Мерзкое место. Здесь уже чувствуется суровая власть Ведунов. Когда‑то на этом болоте горели торфяники да так, что почти все растущее на нём погибло. Своим чародейством Ведуны не дали земле затянуть раны, взрастить новое на смену сгоревшему; болото осталось пустым и мертвым, всё утыканное чёрными скелетами погибших водянок, прямиц и сосенок. Весна ли, лето – на Пожарной Болотине ничего не менялось. Сухо шелестела под ветром жёлтая трава, что стояла так годами, не гния; даже нормальных змей здесь не водилось. Лишь среди пожухлых кочек скользили чёрные извивы ведуньиных червей – тварей ядовитых и опасных, но, по счастью, никогда не пытавшихся выбраться за проведённую кем‑то невидимую границу.

Пэков Холм вздыбливался громадным горбом. С южной стороны склоны его были зелены и покаты; вершину покрывала густая дубовая роща; на севере же вниз с высоты пятнадцати саженей падал крутой откос. Из‑под мягкой земляной накидки здесь показывалось могучее плечо серой скалы – гладкой, без трещин, выщербинок и карнизов. Каменная стена отвесно опускалась в ядовитую желтизну Пожарного Болота, являя собой отличную защиту для тех, кто засядет на вершине.

За те годы, что Твердиславичи владели краем, они успели возвести на вершине Пэкова Холма настоящую крепость. Почти всё придумали сами, Учитель подсказал лишь в самом малом. Не тронув заповедные дубы, натащили камней и бревен, усилив восточный и западный склоны стенами почти в два человеческих роста. Установили метательные машины, на собственном опыте убедившись, что против Ведунов иной раз увесистый булыжник действеннее магии.

С Пэкова Холма Пожарное Болото (особенно если залезть на дозорный пост, устроенный в ветвях самого высокого из дубов) просматривалось из конца в конец, и на севере видна была синеватая полоса Лысого Леса. Все как на ладони. И зырики запускать удобно.

Оттуда с полуночи, бывало, внезапно появлялись ведуньины отряды.