«Ну потеряй же сознание, ну скорее, глупная! Такую боль иначе не вытерпеть!» – Джейана не могла крикнуть, не могла обратиться к Гилви мысленно; всё без остатка забирало сражение. А эта глупная дурочка, эта плакса держится и терпит, думая, что этим помогает ей, Джейане!

Поздно было плакать и горевать, сожалея о том, что не предупредила всех заранее, не сказала – падайте, валитесь, отрубайтесь!

Очередная молния врезалась в плоть твари. Очередная серая панцирная плита расплавилась. В очередной раз на её месте из розоватого парящего мяса начала складываться новая. Сеть Силы была готова, Джейана накинула её на тварь, но синие молнии били в чудовище, словно в пустое место.

Ночь раздвинула полы чёрного плаща, с наивным любопытством взирая на битву. На тёмной, тёмной земле, посреди мрачной чащи ярко горел огонь колдовской силы, сверкали и разили молнии, и нечто серое, громадное, тупое и злобное надвигалось прямо на впавшую в транс Джейану. Она ни на миг не могла ослабить напор. Ей не хватало ещё чуть‑чуть, самой малости, той самой малости, которая оставалась у Гилви и которую она, Джейана, смогла бы вырвать, лишь убив несчастную.

Убив?

– Гилви! Хватит! Не противься! Падай!

Джейана отвлеклась. Отвлеклась на секунду, не больше – много ли времени нужно выкрикнуть эти слова? Но в магическом поединке и секунда – очень много. Слишком много. Чудище в яме радостно‑утробно взревело. Сеть затрещала по швам. Земля волнами плеснула в стороны, словно простая вода. Мельком Джейана заметила, что бурые отвалы накрыли тела защитников. Похоронены заживо – и кто знает, откопаем ли их.

Тварь была совсем близко. Джейану окатило жаркое зловоние. Руки отказывались повиноваться, глаза неотрывно смотрели в бездонную ночь зрачка на болтающемся кровавом шаре, только‑только появившемся из розоватой плоти зверя.

Великий Дух, я больше не могу!

Будь здесь Твердислав, всё обернулось бы по‑иному. Он придумал бы, как обычным копьём из красноплодки ранить чудище сильнее, чем самым страшным, самым гибельным заклинанием – если откажет даже сам Ключ‑Камень.

Гилви услыхала вопль Джейаны. Но разве можно потерять сознание по собственной воле, когда все силы отдаются борьбе, и накрепко затвержено – стоять насмерть! Держаться до последнего!

Она не могла потерять сознание по приказу.

Монстр напирал. Бездушный, не испытывающий ни страха, ни боли, он желал лишь одного – жрать. Джейана чувствовала его тупой мозг, лишённый даже гнева и ярости – одни только голые рефлексы. И, уже понимая, что проиграла, что даром погубила всех, судорожно продолжала стягивать Сеть – лишь для того, чтобы сотканные из человеческой боли и страданий ячейки рвались под натиском громоздкой туши.

Гилви растерянно обернулась. В больших глазах застыло удивление – Неистовая, ну что же ты? И не объяснишь, не втолкуешь дурёхе, что из‑за её, Гилвиной, стойкости погибает сейчас клан!

– Джей!

Не было времени оборачиваться. Но, Великий Дух, какой Ведун притащил сюда Фатиму?

Фигурка Фатимы появилась сбоку от чудовища. В лучшей выбеленной накидке, на лбу – дивно мерцающий резной обруч из серебрянки, на запястьях – такие же, в пару, браслеты. Словно со свидания, впрочем, она как раз и была со свидания. На руках у девушки сидела малышка лет пяти с дивными золотистыми волосами, какие бывают только у феечек. Лиззи. Девчушка с громадным и добрым даром, из которой ещё долго предстоит растить настоящую Ворожею, способную драться и убивать.

Джейана не успела ни остановить безумных, ни даже просто гаркнуть им «стой!». Лиззи неожиданно легко спрыгнула на землю, ловко перебирая босыми ножками, подбежала к ворочающемуся во рву убийственному монстру.