— Ну… понимаешь, Дол, я вроде как вырвалась из дома… вот и подумала, что неплохо было бы повидаться со всей компашкой. — Мэриголд проказливо хихикнула. — Ты же знаешь, как я обожаю вечеринки! — Теперь она лепила падшего ангела, и я невольно отметила, что пальцы ее хоть и дрожат, однако обращаются с тестом все так же искусно и проворно. — А потом вдруг оказалось, что уже та-ак поздно! И я не вернулась домой к своим девочкам, и это было так дурно с моей стороны, — смущенно пропела Мэриголд, щелкнув чертенка по носу. — Очень, очень дурно!

Я угодливо захихикала, но чуткое ухо Мэриголд моментально ощутило фальшь в моем голосе.

— Ты тоже считаешь, что я плохая, да, Дол? — спросила она, выжидательно уставившись на меня своими зелеными глазищами.

— Знаешь, по-моему, ты самая замечательная мама на всем белом свете. Просто волшебная, — уверенно заявила я.

Вылепленное печенье — кулинарный шедевр Мэриголд — было торжественно поставлено в духовку. Увы, когда пришло время доставать пряники из печи — тесто почему-то бесформенной массой растеклось по противню, искусно вылепленные длинные волосы ангелочков развились, изящные, грациозные тела потрескались, покрывшись неаппетитной коркой, а крылья так слиплись между собой, что невозможно было догадаться, что это такое.

— Ох ты! — разъярилась Мэриголд. — Нет, ты только взгляни, что эта дурацкая духовка сделала с моими ангелами!

— А пахнет вкусно, — заявила я, воровато отщипнув кусочек от своего ангела.

— Попробуем еще раз, — твердо сказала Мэриголд.

— Не надо, — запротестовала я. — Очень вкусно, попробуй!

— Да ладно, бог с ними, с этими ангелами! Я знаю, что мы сейчас попробуем испечь. Кексы! Или булочки!

— Кексы?!

— Ну да! А что, это идея! Сделаем какой-нибудь кекс! Или булочки… булочку в виде ангела и булочку в виде дьявола! А может, сырники? Или эклеры? А хочешь, пирожки с морковью? Пышки? Пончики? Все, что пожелаешь!

— Но…

— Ты ведь обожаешь булочки, разве нет, Дол?

— Еще как! Но…

— Тогда решено — делаем булочки! — объявила Мэриголд. Она взяла чистую миску и энергично приступила к делу.

Какое-то время я помогала ей, потом забрала освободившуюся миску и отправилась в спальню. Устроившись на краешке кровати, Стар учила уроки.

— Хочешь вылизать миску? Я свою половину уже облизала, а это тебе, — попыталась я умилостивить Стар.

— А мне казалось, кто-то собирался печь печенье.

— Нет, теперь она печет булочки. А с печеньем ничего не вышло. Получилось черт-те что!

— Да ну?! Кто бы мог подумать! Держу пари, эти ее кондитерские изыски влетят нам в копеечку.

— Я знаю. Не надо было все это затевать. Но ведь это же ради нас!

— О боже, кто это говорит? Почетный член клуба обожателей Мэриголд? — презрительно фыркнула Стар.

Я растерянно заморгала, глядя на нее. До этой минуты наша семья состояла из них двоих — из Стар и Мэриголд. И уже где-то там, на заднем плане, маячила я сама, изо всех сил стараясь держаться поближе.