Ямото видел, как шевелятся их губы, слышал каждый произнесенный ими звук, но, к великой своей досаде, не понимал по-русски. Что делать, незнание этого варварского языка значительно усложняло его миссию.

– Контролировать меня собрался? – побелел от ярости Луганский. – Позволь, Володь, я порекомендую тебе хорошего психиатра.

Усмешка Куроедова походила на оскал.

– Поздно, дружище. Я свихнулся от любви.

Луганский пристально на него посмотрел: не ерничает ли? Ничуть не бывало. Приятель был убийственно серьезен Луганский нервно потрогал прическу.

– Володь, не мешай мне работать, ладно?

Куроедов качнул зонтом.

– Конечно, Юрик, конечно. Я просто подожду. Не сочти за труд потом выйти и рассказать, как все прошло.

Луганский вздохнул.

– К чему эта спешка?

– Хочу быть первым, кто утешит прекрасную вдову. – Куроедов хохотнул. – Шучу, Юрик Я не сумасшедший, только притворяюсь. Чтобы тебе служба медом не казалась.

Луганский отгородился зонтом.

– Ну-ну, – буркнул он и направился в свою «контору».

Несколько мгновений Куроедов с прищуром смотрел ему вслед, потом засеменил к припаркованному невдалеке «Мерседесу».

Ямото Кае, хоть не понимал по-русски ни слова, составил мнение, что в голове длинноволосого завелись тараканы. Поскольку номер «Мерседеса» был уже известен, японец за толстяком не последовал и остался дежурить возле офиса ФСБ.

Даша, как было условлено, позвонила в посольство Японии, представилась секретарем сэра Майкла Грина и попросила к телефону кого-нибудь из господ Абэ. Подошел Такэру.

– Могла бы супругой назваться, – подколол он по-русски. – Вполне бы сошло.

Даша объяснила:

– Супруга – после шести вечера. До шести – секретарь.

Такэру хихикнул.

– А в выходной?

Развивать эту тему Даша не стала и пригласила его с братом в восемь вечера на военный совет.

– Команду собираем, – подытожила она.

– Илюха и Стас придут? – обрадовался Такэру.

– Стас с женой, – уточнила Даша.

Такэру хихикнул.

– Жена после шести вечера? – И вступил в переговоры с братом.

Через полминуты вопрос был согласован, и Даша с Такэру простились до восьми. Затем Даша с книгой прилегла на диван, но ее отвлек звонок телефона. Даша взяла лежащую рядом трубку. Дважды за последний час на ее «алле» никто не отзывался: после долгого молчания раздавались гудки. И Даша на сей раз изменила тактику. Поднеся трубку к уху, она не издала ни звука – просто слушала тишину. И мучитель ее не выдержал.

– Алле! – прозвенел детский голосок – Это Глеб?

Даша в тревоге приподнялась на диване.

– Сашка, ты? Почему не отзывался, морда?

После короткой паузы мальчик пробормотал:

– Извините. Глеб дома?

– Нет его. Что случилось, Саш?

Вновь возникла пауза.

– Ничего, – смущенно ответил мальчик – Просто Глеб обещал, что мы поедем кормить карася Клиффорда, и я хотел… Скоро он будет дома?

Даша взглянула на часы.

– Вряд ли, малыш. У него полно дел.

– Ну, тогда… – замялся Саша, – передайте, пожалуйста, что я звонил. Ладно?

– Само собой. Стоп! Не вешай трубку! – Дашины щеки покраснели. – Почему к Глебу ты обращаешься на «ты», а ко мне – на «вы»? Отвечай, морда.