— Ни хрена себе, — шепчет Рио. — Ситуация почти как у меня.

— И готовили к тому, что под мое начало попадут малолетние маньяки, и с ними надо пожестче. Ну, я и… А оно не так! Тогда я не понимала.

— Мать у тебя редкая сука, — говорит Хелен.

— Есть такое дело. Хочет вылепить из меня сверхчеловека. Она сама с удовольствием прошла бы все Обряды, но у взрослых от этого мозги плавятся, вот она и облагодетельствовала меня. Ненавижу. И за себя, но больше за отца.

Не ожидал, что железную Викторию так раскатает, и ее потянет исповедаться. Даже как-то неудобно ее слушать, ощущение, будто смотришь навязчивый душевный стриптиз.

— Ну а в чем суть эксперимента? Вырастить крысиного волка? — спрашиваю я.

— Кого?

— Есть такая легенда. Собирают крыс, сажают в клетку и не кормят, они начинают драться и жрать слабых, в итоге остается одна крыса-каннибал, которую откармливают соплеменниками, а потом отпускают, и она питается себе подобными.

— Не знаю, — устало отвечает Вики. — Мне никто не рассказал, что и зачем, поставили задачу — победить и всех нагнуть. Мол, это откроет путь к чему-то… — она шевелит пальцами в воздухе. — К чему-то «огромному и мощному», так когда-то выразилась мать. Я не так много знаю, и не факт, что мои знания — правда, мне могли лгать.

Хочу задать вопрос, но меня опережает Рио:

— Сейчас важно хоть как-то понять, где мы. Насколько это место опасно и что мы можем противопоставить врагам, если на нас нападут.

Виктория поднимается, вертит головой по сторонам, я тоже начинаю озираться и вижу только темные стволы кряжистых деревьев, черноту за ними, посеребренные луной далекие скалы.

— Мы в лесу, наверно, на севере, потому что такие толстостволые деревья растут в основном там… То есть тут, — предполагает Виктория. — Причем ближе к центру Арены, а еще севернее — Перевал, через него можно дойти к морю. Черт! Мы все потеряли! Карту, оружие, убежище, половину артефактов, хорошо, хоть что-то успела вынести! Нам надо начинать с нуля, а это сложно, учитывая, что территория уже поделена между когортами.

— И команда у тебя слабая, — шепчет Рио. — Особенно я. Лежу рядом с трупом, и это ни разу не добавляет оптимизма.

— Мы похороним ее утром, все вместе, — говорит Вики. — Сейчас совсем нет сил. О чем мы говорили… Ах да. Простые. Скажем так, на Арене есть простые — это вы, те, кто нарушил закон и здесь рассчитывал уйти от правосудия. А есть еще… Как бы сказать… Добровольцы. Дети не самых последних людей, которые сами изъявили желание участвовать в эксперименте. Это мы. Нас, можно сказать, берегут.

— Добровольцы, — сплевывает Илай. — Мажоры, вот вы кто. Везде одно и то же!

К беседе подключается Рио, он говорит еле слышным шепотом:

— Ладно, Зара, сразу видно, что тетка специфическая, вроде моей матери. Но другие родители? Неужели так много тех, кто готов обречь своих детей на… такое?

Виктория слабо пожимает плечами.

— Кто-то до конца не понимает, на что именно обрекает. Кто-то, как моя мамаша, готов даже на такое. А кого-то… — она замолкает ненадолго. — Короче, мне кажется, что кого-то шантажируют, заставляя отдавать ребенка сюда. Принуждают.

— Кто принуждает? — заинтересовываюсь я.

— Не знаю. За всем экспериментом, за этим Островом стоит кто-то… какая-то сила. Группа людей. Или не… Я не знаю. Ведь нет никаких потусторонних сил, правда? — она обводит нас просительным взглядом, будто молит, чтобы мы начали убеждать ее в правдивости этого утверждения.