Машина уже поравнялась с крайними дачами. Оба бортовика стояли у обочины, солдаты ушли вперед, и лишь водители напряженно посматривали по сторонам в готовности открыть огонь по любой подозрительной цели.

Вот уж не думал, не гадал, что родные поля-перелески могут стать районом форменных боевых действий.

Женщина ерзала на сиденье. Ее сердце рвалось к одному ей ведомому дому. Нетерпение оказалось настолько сильным, что Маша была готова выскочить и бежать что есть силы.

– Пистолетик-то спрячьте, – посоветовал я. – И спокойнее. Лучше скажите, куда ехать?

– До той дачки и направо. – Но совету она все же последовала, положив оружие рядом и накрыв его моей курткой.

Как я ожидал, дача докторши, или же ее знакомых, находилась поблизости. Иначе женщине ни за что бы не вырваться отсюда. Чуть покосившийся забор, густой сад, небольшой домик в глубине…

Неподалеку еще продолжалась стрельба, тут же вроде бы все было спокойно. Хотя покой бывает весьма обманчивым и в любую минуту грозит перейти в ураган со свинцовым ливнем.

Маша выскочила и рванула так, что я даже мотор заглушить не успел. Бежала она отнюдь не как отдельные представительницы ее пола, без отвода в сторону локтей и высокого подбрасывания голеней. Но отпускать женщину одну не годилось, идти без оружия казалось опрометчивым, потому я все-таки накинул куртку, засунул сзади под ремень свой пистолет, а трофейный бросил на его место в бардачок.

Семь патронов в обойме, один ушел на добивание – не бог весть что, да все не с голыми руками.

Какой-то старичок по соседству осторожно выглянул из-за изгороди.

– Все в порядке. ОМОН прибыл! – крикнул я ему.

Пусть не ОМОН, пусть солдаты, велика ли разница? Надеюсь, заложников бандиты не захватывали, освобождать никого не придется, а автомат всегда солиднее пистолета или помпового ружья. Хотя те тоже обладают подлым свойством убивать.

– Слава богу! – Показалось, что старик перекрестится, но он был старой закалки, и общение с господом явно сводил к нескольким фразам.

– Как тут? – сразу спросил я.

– Не спрашивай! Вторглись, людей начали стрелять, девок тискать, грабить почем зря… До нас-то, почитай, не добрались, так, самую малость, а у соседей… Это что творится? Житья совсем не стало! Сталина на них нет!

– Сталина нет, – согласился я.

Вряд ли кто-то всерьез бы воспринял диктатуру, но имя Верховного – не только репрессии, еще и порядок. На фоне многолетнего бардака поневоле помянешь его добрым словом.

– Вы лучше пока некоторое время не высовывайтесь, – посоветовал я. – Мало ли что!

Подумал, залез в машину и извлек второй пистолет. Тоже запрятал его, благо моя джинсовка имела аж два внутренних кармана. Отдать сразу и ехать дальше. Романтичная встреча, только в гробу я видал всю романтику. Мне еще до сына добраться надо. Других вещей у моей новой знакомой при себе не было. Отдать, узнать, все ли в порядке, и адью! На обратном пути подумаю насчет велосипеда. Обещания надо выполнять, насколько сие возможно.

Сад был довольно ухоженным. За фруктовыми деревьями и кустами виднелись грядки огорода.

Дорожка вела к деревянному двухэтажному домику. Краска на нем местами облезла, впечатления он не производил, так, место для воскресных отдыхов и работ, никак не постоянное жилье.

Дверь, по неспокойным временам, была хлипкой. Хотя толку в ней, когда столько окон! За занавесками не видно, что происходит в доме. На веранде ли хозяева или, может, в иных помещениях.

Я несколько раз постучал, открыл дверь и шагнул внутрь.

Лучше бы не шагал.

Прямо напротив меня застыл высокий и худощавый мужик с автоматом.