Он окунул правую руку в воду и подумал: «Если они и заметят, то поздно, они сядут где‑нибудь на камни, потеряв координаты и, даст бог, продырявив в нескольких местах лодку».

Он склонился за левый борт и пошарил рукой, ища руку Питера. Когда он дотронулся до нее, он почувствовал, что Питер к нему наклоняется.

– Питер, если Фа и Би сумеют все сделать как надо, то по выходе из фарватера в море плывите на веслах в течение часа, держа все время влево, затем включите мотор, через пять минут выключите его, внимательно прислушайтесь, включайте снова и делайте так все время.

Наступила тишина. Затем Питер сказал:

– Если путь открыт, почему не воспользоваться этим сразу и не включить мотор на полный ход?

– Нет, – энергично возразил Севилла, – где‑нибудь, конечно, стоит основной катер или лодка, они дадут туда сигнал по радио, сонар сразу же выловит ваш мотор, и через минуту вы будете настигнуты. Как вы знаете, в эти воды рыбаки заходят редко.

– Па, – свистнула Би, – где твоя рука?

Севилла погрузил руку в воду, и Би потерлась о нее.

– Очень забавно, – сказала она, – лодка плывет, они ничего не чувствуют.

– Они говорят между собой?

– Нет, – сказал Фа, – они не говорят. Лодка плывет. Они не говорят.

Би фыркнула. Севилла перегнулся за левый борт.

– Питер, – сказал он шепотом. – До свидания!

И в то же мгновение с одной лодки к другой в темноте через валики, в молчании потянулись четыре руки, сначала на ощупь искавшие друг друга, затем несколько секунд никак не хотевшие разомкнуться. Севилла проглотил слюну, его сердце яростно билось. Странная вещь, каждая минута становилась такой напряженной, что она исчезала прежде, чем кончалась; несколько секунд – и настоящее становилось прошлым, которое надо было уже искать в памяти.

– Отчаливайте, Пит, – прошептал Севилла.

Он слышал, как тот развернулся, взял разгон.

Би свистнула:

– Я ему помогу.

Севилла вдел свои весла и начал осторожно грести. Но почти тотчас же вынул их. Фа толкал лодку сзади. Севилла свистнул:

– Не торопись, Фа.

Он вынул одно весло, отдал его Арлетт и сказал:

– Следи, чтобы мы не наткнулись на берег.

Но Фа толкал лодку по правильному курсу, корректируя свой путь с такой точностью, как будто он все ясно видел перед собой.

При выходе в открытое море сильный порыв южного ветра ударил по лодке, и она закружилась и запрыгала по волнам. Севилла, гребя веслом по левому борту, выравнивал курс до вех пор, пока стрелка компаса не стала указывать на юг. Он свистнул.

– Фа, ты можешь держать путь все время на юг?

– Конечно, могу, – ответил Фа.

– Позови Би.

– Я здесь, – сказала Би.

Лодка пошла быстрее: очевидно, Фа и Би стали толкать ее вместе. Севилла положил весло Арлетт на дно, но не выпускал свое из рук. Он сел и почувствовал, как к нему прижалась Арлетт, положила ему голову на плечо. Ее волосы касались его лица. Би свистнула:

– Па, почему ты, не включаешь мотор?

Севилла нагнулся, он ничего не видел. Он даже не слышал их – так бесшумно они плыли. Они, должно быть, толкали лодку с двух сторон, там, где задние валики соединяются с кормовой частью. Он свистнул:

– Позже, Би. Мы еще очень близко, у них есть машины, которые слышат шум моторов. Ты устала?

Би издала свист, похожий на смех, за которым последовал такой же смех Фа. Уже давно Фа и Би не были так счастливы. Толкать по воде триста килограммов – лодку, сидевших в ней людей и мотор – не представляло для них никакого труда.