Ваши жизни подошли к концу, но в смерти вы совершите нечто почти божественное. Вы так долго молились о том, чтобы покинуть этот мир. Радуйтесь, потому что я собираюсь удовлетворить вашу просьбу.

Замолчав, он увидел, как на лицах псайкеров расцветают ужас и недоверие. Они едва могли представить, о чем он говорил, но это было не важно. Вскоре они поймут.

— Не делай этого, — сказал кто-то сзади.

Талос обернулся к архрегенту.

— Нет? Почему?

— Это… Я…

Старик растерянно замолчал.

— Странно, — покачал головой Талос. — У твоих соплеменников никогда нет ответа на этот вопрос.

XVI

КРИКИ

Септимус без особых затруднений находил дорогу в темных переходах. Пистолеты были в кобурах у него на поясе, а отлаженные лицевые бионические протезы переставали щелкать всякий раз, когда он моргал, улыбался или говорил. Аугметический глаз без усилий пронзал мрак, как и контактная фотолинза на втором, — очередное преимущество положения одного из самых ценных рабов на борту.

Однако руки у него болели, от плеч и до кончиков пальцев. Результат девяти часов проверки брони. За те три недели, что прошли с возвращения Талоса с Тсагуальсы, он сумел устранить большую часть ущерба, нанесенного доспехам Первого Когтя. Целая сокровищница запасных частей и фрагментов доспехов космодесантников из ордена Генезиса и убитых Повелителей Ночи предоставила оружейнику богатый выбор. Обмен с оружейниками, служившими другим Когтям, никогда еще не был столь легким и плодотворным.

Час назад Ирук, один из рабов Второго Когтя, выхаркнул что-то бурое сквозь почерневшие зубы, пока они торговались за туловищные кабели.

— Боевое отделение подыхает, Септимус. Ты это чувствуешь? Это ветер перемен, парень.

Септимус постарался уклониться от разговора, но Ирук не унимался. Оружейная Второго Когтя располагалась на той же палубе, что и у Первого, и была так же завалена деталями оружия и обломками брони.

— Они все еще следуют за Талосом, — в конце концов сказал Септимус, пытаясь положить точку в их беседе.

Ирук снова сплюнул.

— Твой хозяин доводит их до безумия. Ты бы послушал, что говорит о нем лорд Юрис и другие. Лорд Талос… они знают, что у него нет качеств вождя, и все же следуют за ним. Они знают, что он теряет рассудок, и все же прислушиваются к каждому его слову. Они одинаково говорят о нем и о примархе: сломленные, порочные, но… вдохновляющие. Заставляют их вспомнить о лучших временах.

— Благодарю за обмен, — сказал Септимус. — Мне надо работать.

— О, не сомневаюсь.

Оружейнику не понравился насмешливый блеск глаз Ирука.

— Ты хочешь что-то сказать?

— Ничего, что следует произносить вслух.

— Тогда не буду тебе мешать, — отозвался Септимус. — Уверен, что работы у тебя не меньше, чем у меня.

— Так и есть, — хмыкнул Ирук. — Но мне не приходится щупать при этом бледную задницу трехглазой ведьмы — это не входит в список моих служебных обязанностей.

Септимус впервые за последние минуты посмотрел ему прямо в глаза. Сумка с инструментами, висящая у него на плече и набитая запасными деталями, неожиданно стала тяжелее — увесистой, как оружие.